Конец свободного интернета: как в разных странах ограничивают пользователей

Интернет объединяет миллиарды пользователей по всему миру и стал неотъемлемой частью жизни современного информационного общества. По данным исследовательской платформы Statista, в октябре 2025 года интернетом пользовались более 6 млрд человек во всем мире (73% от всего населения), из которых почти 5,7 млрд являлись активными пользователями социальных сетей.

Социальные медиа уже давно перестали быть только средствами коммуникации, превратившись в инструменты влияния. Поскольку соцсети формируют политические нарративы, их регулирование все чаще считается вопросом национальной безопасности. Правительства говорят о «цифровом суверенитете» и защите граждан от деструктивного контента, стремясь сохранить контроль над цифровым пространством, а значит, и над обществом.

Цензура и контроль существуют повсеместно, но принимают разные формы — от технической изоляции до законодательного давления или фильтрации контента. Во множестве стран мира вводят временные или постоянные блокировки соцсетей. В других странах постепенное ужесточение доступа к платформам сопровождается импортозамещением глобальных игроков отечественными сетями и мессенджерами.

Идея единого и свободного интернета становится утопией прошлого. Мир движется к модели суверенных интернет-сегментов.

В октябре 2025 года создатель Telegram Павел Дуров констатировал: «У нынешнего поколения остается все меньше времени, чтобы спасти свободный интернет, созданный для нас нашими отцами… То, что когда-то было обещанием свободного обмена информацией, превращается в мощный инструмент контроля». По его словам, «некогда свободные страны вводят антиутопические меры» — такие как цифровые удостоверения личности в Великобритании, онлайн-проверка возраста в Австралии и обсуждаемое в ЕС массовое сканирование личных сообщений. Дуров обвиняет Германию в преследовании «любого, кто осмеливается критиковать чиновников в интернете», Великобританию — в арестах тысяч человек «за твиты», а Францию — в заведении уголовных дел против лидеров технологических компаний.

На Российском интернет-форуме 2025 года первый заместитель руководителя администрации президента РФ Сергей Кириенко заявил, что в мире существует всего три страны, обладающие «всей полнотой цифрового суверенитета»: США, Китай и Россия. По его словам, таких стран в мире «значительно меньше, чем стран ядерного клуба». При этом, отметил замруководителя АП, суверенитет означает не отказ от зарубежных платформ, а «невозможность нам что-либо диктовать, угрожая отключить тот или иной доступ». Теперь у России есть собственная экосистема — поисковик, соцсети, видеоплатформа, коммерческие платформы электронной торговли, электронный банкинг и другие сервисы.

В США и Китае независимость в цифровой сфере реализуется по-разному. Американская модель основана на принципах глобального контроля через корпорации, а китайская — на создании самодостаточной изолированной экосистемы.

Глобальный интернет — почти полностью американский. Большинство крупнейших в мире соцсетей и цифровых платформ принадлежат компаниям, зарегистрированным в США и контролируемым Штатами: Meta Platforms (признана в РФ экстремистской и запрещена) с принадлежащими ей Facebook, Instagram и WhatsApp; Google (Alphabet Inc.) и его крупнейший в мире видеохостинг YouTube, компания Илона Маска X Corp. с соцсетью X; популярный среди геймеров Discord, Pinterest, Reddit и другие. Даже если платформа частная, она подчиняется американскому законодательству, что позволяет властям США запрашивать данные пользователей по всему миру.

Прямой противоположностью является китайский путь. Государство изначально создало самодостаточную альтернативную экосистему внутри «Великого китайского файрвола» («Золотого щита»), полагаясь на собственные разработки. Файрвол блокирует жителям Китая доступ к зарубежным платформам (Google, Facebook, Twitter, YouTube и др.). Вместо них действуют национальные аналоги: соцсети WeChat и Weibo, поисковик Baidu и другие. Китайские платформы оптимизированы в основном под внутренний рынок, однако TikTok активно продвигается и за рубежом.

Между этими полюсами располагаются иные модели. КНДР создала полностью закрытый национальный интранет — «Кванмён» («Сеть просвещения»). Это набор из электронной библиотеки, поисковика и новостной системы. Граждане могут получить доступ к нему со своих телефонов или компьютеров. Привычных нам соцсетей там нет — ни внешних, ни собственных. Мировой интернет доступен только узкому кругу организаций и иностранцам.

Иран с 2013 года строит национальную информационную сеть, включающую инфраструктуру для банковских и финансовых транзакций, собственный мессенджер и поисковую систему. На общемировые сети действуют запреты. Однако суверенная цифровая система не заработала должным образом, и граждане активно обходят блокировки. Даже первые лица Ирана ведут аккаунты на зарубежных площадках: на англоязычный аккаунт духовного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи в Х подписано более 2 млн человек.

Особняком стоит европейская модель. Не имея собственных конкурентоспособных соцсетей и находясь в зависимости от американских ИТ-гигантов, ЕС формирует цифровой суверенитет через жесткое регуляторное законодательство.

В ЕС в 2022 году вступил в силу «Закон о цифровых услугах» (Digital Services Act), предусматривающий крупные штрафы (до 6% от годового оборота) для онлайн-платформ за нарушение правил удаления незаконного контента. Закон предписывает «особенно крупным платформам» объяснять свои алгоритмы, работу системы рекомендаций, а также активно бороться с дезинформацией.

Еврокомиссия регулярно направляет претензии крупным цифровым компаниям с требованием устранить нарушения и угрожает применить штрафы или даже запретить деятельность компаний на территории ЕС.

5 декабря 2025 года европейские регуляторы вынесли первое решение по закону DSA и оштрафовали компанию Илона Маска X на 140 миллионов долларов. Причиной, как сказано в решении, стало «введение в заблуждение» европейских пользователей о том, что аккаунт верифицирован (в X об этом сигнализирует синяя галочка). При этом проверки не проводились. Другие нарушения X — непрозрачность хранилища рекламных объявлений и непредоставление европейским регуляторам доступа к данным пользователей.

Американские политики заявили, что закон о цифровых услугах несправедлив и направлен против американских компаний. Вице-президент США Джей Ди Вэнс сказал, что штраф связан с тем, что «компания не занимается цензурой», а госсекретарь США Марко Рубио назвал его «атакой на все американские технологические платформы и американский народ со стороны иностранных правительств».

Павел Дуров заявил в X, что ЕС устанавливает «невыполнимые правила», чтобы наказывать технологические компании за отказ «молча ограничить свободу слова». Telegram, X и TikTok, по его мнению, становятся главными мишенями из-за меньшей цензуры на этих площадках.

Сам Илон Маск в ответ на штраф призвал ликвидировать ЕС, заявив, что бюрократия «медленно душит Европу». «ЕС должен быть распущен, а суверенитет возвращен отдельным странам, чтобы правительства могли лучше представлять свой народ», — написал владелец X.

Однако регуляторы ЕС настаивают, что цель DSA — не ограничение свободы слова. «Мы здесь не для того, чтобы налагать самые высокие штрафы. DSA не имеет никакого отношения к цензуре», — сказала глава технического отдела Европейской комиссии Хенна Вирккунен. Величину штрафа здесь объяснили серьезностью нарушений и их продолжительностью.

Одной из самых спорных инициатив Евросоюза в стремлении контролировать интернет-пространство стал законопроект, известный как «чат-контроль» (Chat Control), который ЕС прорабатывает уже несколько лет. Его официальная цель — защита детей от жестокого обращения и борьба с распространением детской порнографии. Но предлагаемый для этого метод — обязательное ИИ-сканирование на наличие вредоносного контента всех личных сообщений, фото и видео пользователей, включая защищённые сквозным шифрованием чаты, — вызвал шквал критики. Эксперты предупреждают, что такая система открывает путь к тотальной слежке, а также уничтожит саму идею приватной переписки, создав лазейки для хакеров и ослабив кибербезопасность для всех.

Разработчики мессенджеров угрожают уходом с рынка ЕС в случае принятия закона. «Шифрование либо работает для всех, либо не работает ни для кого. Бэкдор в одной части сети — это входной канал во все остальные части… Если бы нам пришлось выбирать между встраиванием механизма слежения в Signal и уходом с рынка, мы бы ушли с рынка», — написала глава Signal (запрещен в России) Мередит Уиттакер.

Павел Дуров также неоднократно и резко высказывался против инициативы. Он обвиняет ЕС в том, что тот «использует сильные эмоции людей по поводу защиты детей, чтобы продвигать массовую слежку и цензуру». По его мнению, подобные меры не остановят преступников, но поставят под угрозу приватность обычных граждан: «Только ВЫ — обычные граждане — будете подвергаться опасности утечки ваших личных сообщений и фотографий».

Публичную дискуссию о мотивах закона накалил скандал вокруг его авторов. В 2023 году расследование нескольких европейских СМИ выявило сомнительные связи между инициатором законопроекта, в то время еврокомиссаром Ильвой Юханссон, и сетью технологических компаний, НКО и фондов, лоббирующих принятие «чат-контроля» и потенциально готовых получить финансовую выгоду от его внедрения. Чиновница отвергла все претензии, назвав общение с заинтересованными сторонами «обычной консультативной деятельностью». Однако заявления Юханссон о равном диалоге со всеми сторонами были опровергнуты: крупнейший в Европе альянс организаций по защите цифровых прав (EDRi) заявил, что их неоднократные попытки встретиться с комиссаром были отклонены.

Общество также выступило против идеи слежки в мессенджерах. Согласно опросу YouGov, проведенному еще в апреле 2021 года, 72% респондентов в десяти странах ЕС не поддержали планы по сканированию всех личных сообщений.

Осенью 2025 года Дания, председательствующая в Евросовете, представила смягченный вариант Chat Control. Согласно новому варианту, мессенджеры пока не станут принуждать внедрять «чат-контроль», предложив им установить систему мониторинга чатов в добровольном порядке.

Однако, по мнению юриста и бывшего депутата Европарламента от Партии пиратов Германии Патрика Брейера, принцип добровольности — это «обманчивая упаковка». Он предупреждает: даже такая модель создаст опасный прецедент и инфраструктуру для слежки, которой в первую очередь воспользуются американские техногиганты, получив право «вскрывать цифровую почту европейских граждан».

Первый в мире национальный запрет на использование социальных сетей для несовершеннолетних, введенный в Австралии 10 декабря 2025 года, стал экспериментом, за которым пристально следят правительства по всему миру. Власти страны представили закон как «возвращение власти семьям»: теперь компаниям запрещено предоставлять доступ к аккаунтам на основных соцплатформах лицам младше 16 лет. Доступ к просмотру контента без учетной записи у детей на некоторых платформах (например, на YouTube) сохранится, но они не смогут публиковать посты и видео, оставлять комментарии или общаться с другими пользователями.

Запрет на первом этапе охватывает только 10 платформ, включая Instagram, Facebook, TikTok, YouTube, X и Reddit, что, по словам экспертов, затронет сотни тысяч аккаунтов. В то же время под ограничения пока не попал ряд популярных у подростков платформ, включая Roblox. Эту игровую площадку неоднократно критиковали во всем мире за случаи домогательств к детям в игровых чатах. Однако компания пошла навстречу регуляторам и анонсировала собственные меры контроля возраста, которые будут внедряться поэтапно: в Австралии, Новой Зеландии и Нидерландах — уже в этом месяце, а в других странах — в январе 2026 года. Пользователям потребуется подтвердить возраст, чтобы активировать функции чата, и они смогут общаться только с людьми примерно того же возраста. Под запрет пока не попали чат-боты с искусственным интеллектом, которые недавно столкнулись с исками за подстрекательство детей к суициду.

Австралийский эксперимент объясняют заботой о психическом здоровье молодого поколения. С его помощью хотят решить целый ряд социальных проблем — от цифровой зависимости до кибербуллинга и совращения несовершеннолетних. Идею поддерживает большинство австралийцев (77%). По данным правительства, до вступления запрета в силу 96% детей 10–15 лет пользовались соцсетями, семь из десяти сталкивались с вредным контентом, а каждый седьмой — с сексуальными домогательствами онлайн. Критики утверждают, что запрет не уменьшит вред, причиняемый детям в интернете, но лишит их важных каналов социализации и самовыражения. Многие подростки уже находят способы обойти ограничения с помощью VPN, фейковых аккаунтов или переходя на менее регулируемые альтернативные платформы. «Это просто бессмысленно, мы все равно будем придумывать новые способы доступа», — говорит 14-летняя Клэр Ни. Некоторые родители публично заявляют, что сами помогут детям обойти запрет, чтобы те не чувствовали себя изолированными.

Ответственность за соблюдение закона под угрозой крупных штрафов (33 млн долларов) возложена на сами соцсети и платформы. Они обязаны предпринять «разумные шаги» для проверки возраста пользователей, которые могут включать загрузку удостоверения личности, «живое» селфи для оценки возраста на основе биометрических данных или анализ онлайн-поведения. Эти методы вызывают опасения правозащитников по поводу масштабного сбора биометрических данных и риска их утечки. Правительство обещает «надежную защиту» и удаление данных после проверки, но скептики напоминают о многочисленных примерах взломов по всему миру.

Австралийский опыт уже становится образцом для подражания. О намерении ввести похожие запреты заявили Новая Зеландия, Малайзия, Испания и Дания. Европейский парламент принял резолюцию, призывающую установить минимальный возраст для доступа к соцсетям — 16 лет. Она не обязательна к исполнению, но усиливает давление с целью принятия в Европе аналогичного законодательства. Президент ЕК Урсула фон дер Ляйен заявила, что «вдохновлена примером Австралии» в противостоянии «алгоритмам, которые используют уязвимость детей с явной целью вызвать зависимость».

В ряде европейских стран, включая Италию, Францию, Германию, а также в некоторых штатах США уже действуют нормы, требующие родительского согласия для регистрации детей в соцсетях.

Путем жесткой модерации контента пошли в Великобритании — летом 2025 года вступили в силу положения закона о безопасности в интернете (Online Safety Act), призванные «коренным образом изменить» взаимодействие детей с интернетом. Согласно закону, все интернет-платформы обязаны ввести строгую возрастную проверку пользователей для доступа к контенту с маркировкой 18+. К нему относятся порнография, материалы, пропагандирующие членовредительство, расстройства пищевого поведения, суицид, а также материалы, связанные с разжиганием ненависти и насилием. Доступ к «наиболее опасному контенту» для британских пользователей возможен лишь после идентификации через паспорт, водительские права, банковские данные или биометрическую проверку лица. Как и австралийский подход, британский метод ставит под вопрос анонимность в сети и ведёт к созданию инфраструктуры цифровой идентификации, которую в будущем можно использовать для более широкого контроля. В перспективе платформы обязаны встроить механизм анализа личных сообщений на предмет запрещенного контента, в том числе в защищенные шифрованием чаты. По мнению экспертов, это невозможно реализовать без ущерба для конфиденциальности пользователей.

Правительство Великобритании не исключает возможности полного запрета соцсетей для несовершеннолетних, заявляя, что «ничего не исключено», однако пока будет следить за тем, как работают уже принятые меры защиты.

История последних десятилетий показывает, что социальные сети нередко становятся инструментом для организации протестов и политической дестабилизации, как это было во множестве примеров от «цветных революций» до нынешней волны восстаний зумеров в странах глобального Юга. Если во времена «арабской весны» восстания координировались через Facebook, то молодежь в Марокко и Непале организовывала протесты уже через Discord.

«Даже в деревне, на вершине горы или в пустыне молодые люди общаются в TikTok и Discord, — объясняет корреспондент The New York Times Ханна Бич. — Они используют один и тот же язык и делятся одними и теми же мемами». По ее словам, протесты распространились через платформы, так как протестующие в Непале черпали вдохновение в демонстрациях в Индонезии, а молодежь на Мадагаскаре перенимала опыт протестующих в Непале.

Во многих странах правительства активно используют временные отключения как инструмент управления общественным порядком. Во время переворота в Бангладеш в летом 2024-го власти временно отключали соцсети, однако протесты все равно завершились отставкой кабмина и назначением временного правительства. Турция временно блокировала Instagram во время политических волнений в августе 2024 года. Иран в этом году отключал доступ в интернет во время конфликта с Израилем, сокращая трафик до 3–5% от обычного, чтобы контролировать информацию и блокировать иностранные соцсети.

По данным правозащитной организации Access Now, Индия удерживала первое место в мире по количеству блокировок шесть лет подряд (до 2023 года включительно). В период с 2012 по 2024 год в Индии было зафиксировано более 805 случаев отключения интернета. Отключения интернета вводились по разным причинам — от предотвращения списывания на экзаменах до борьбы с протестами.

Параллельно с физическим отключением всё больше стран вводят административную или уголовную ответственность за публикации в соцсетях. В мире растет тенденция к такой форме ужесточения контроля за контентом — через контроль пользователей, а не платформ.

По данным газеты The Times, сотрудники британской полиции ежегодно производят около 12 000 арестов за публикацию «оскорбительных» сообщений или распространение «непристойного или угрожающего» контента. В 2023 году полицейские производили примерно 33 ареста в день, а число ежегодных арестов увеличилось более чем вдвое с 2017 года (хотя в 2023 году менее одной десятой части арестов завершилась вынесением приговора).

По новому Закону о безопасности в интернете с 2023 года были обвинены почти 300 человек за «распространение ложной информации и угрожающих сообщений». Первая волна судебных преследований в соответствии с этим законом последовала за беспорядками 2024 года в Саутпорте за призывы «громить приюты беженцев» и угрозы в адрес иммигрантов.

Источники, близкие к Белому дому, назвали правила Великобритании в отношении онлайн-сервисов «оруэлловскими», а Джей Ди Вэнс заявил, что «в Великобритании и по всей Европе свобода слова отступает».

Украина после 2022 года значительно ужесточила законодательство, связанное с выражением взглядов, в том числе в соцсетях. Теперь реальный срок граждане страны могут получить не только за публикацию советской открытки с запрещенной на Украине коммунистической символикой, но и за «распространение российской пропаганды», «оправдание российской агрессии» или «глорификацию ВС РФ», а также за перепост или распространении информации о местах дислокации ВСУ или «прилетах».

Похожие процессы происходят и в других странах: в Таиланде в 2024 году мужчину приговорили к рекордным 50 годам тюрьмы за оскорбление монархии в соцсетях, в Турции с 2022 года действует закон о дезинформации, предусматривающий тюремное заключение сроком до трех лет за распространение ложной информации, призванной «посеять страх и нарушить общественный порядок».

Битва за цифровой суверенитет продолжается, и ничем не ограниченная свобода в ней пока явно проигрывает.