«Потрясений не будет»: чего ждать от осенней безработицы в России

— Алексей Николаевич, насколько вы согласны с прогнозом министра? Действительно ли есть тенденция на отход от низких значений по безработице?

— Прежде всего, есть фактор сезонности. Когда люди теряют работу весной или летом, большинство из них обычно не ищут новую работу. Лето, тепло, едем на дачу, сажаем картошку. На соль, спички хватает — проживем. Но время идет, картошку собрали, и надо резко возвращаться, топить дом. Начинается рост безработицы.

Когда происходят кризисные явления, как, например, в России осенью 2008 года, когда наблюдался не сезонный, а резкий всплеск безработицы, экономика резко перестраивается. Сокращения происходят быстро — на даче не пересидишь. Но когда мы входим в кризисные явления сезонно, из весны в лето, или, например, при подъеме заболеваемости коронавирусом, или как сейчас, то какие-либо сокращения или увольнения не происходят в общем нигде. Они размазываются на длительный период времени. Вот в марте кто-то из иностранных брендов сказал, что уходит, кто-то остается под другой вывеской, у кого-то реально что-то меняется. Но все это растянулось на шесть месяцев.

Да, на рынке труда у нас по-прежнему не хватает квалифицированных людей. В массе своей для каждого конкретного человека, потерявшего работу и не способного найти новую, — это проблема. Но в целом для рынка сейчас никаких проблем нет. Это редкая история, когда наши данные совпадают по тенденциям с данными государственной службы занятости. Мы пока не видим тревожных звоночков. Если все будет развиваться так, как идет сейчас, осенью нас ждет только сезонный рост безработицы.

— Какие именно отрасли рискуют столкнуться с ростом безработицы? Насколько это будет драматично?

— Есть ярко выраженные проявления сезонности в строительстве и сельском хозяйстве, но к ним все привыкли. А так, чтобы что-то за рамки стандарта вышло… Ну, мы видим с марта резкий рост спроса на специалистов по кибербезопасности. У нас и так IT-отрасль росла, но когда пошли массовые DDoS-атаки против России, развернулась реальная кибервойна, то тут еще более резкий рост спроса и зарплат произошел в этой сфере.

Еще есть такое: не хватает специалистов по логистике среди тех, кто специализировался на восточном направлении. Но тут многие быстро переквалифицируются, поэтому это не что-то из ряда вон выходящее.

— Какие еще отрасли станут более востребованными?

— Востребовано все, что связано с импортозамещением. Тот же самый Siemens поставлял не только тяжелое оборудование, турбины, но и тысячи всяких мелочей, гаечки, трубочки, аналоги которых производились и у нас. Siemens перестал это поставлять — наши стали в три смены пахать. И такого много. Здесь есть и бенефициары, и проигравшие. То есть, если я был дилером Siemens и поставлял только продукцию Siemens, то мне сложно. А если было 30 поставщиков, я как дистрибутор для них работал, на тысячи клиентов распространял эти гаечки, то я взял и заместил.

— Где, по вашим данным, уже сейчас наблюдается неполная занятость, о которой говорит Решетников?

— Автопром, металлургия. Но, опять же, в 2007 году были придуманы программы содействия занятости. С тех пор каждый год власти выделяют около 55 млрд рублей. Надо — не надо, а они есть. Соответственно, крупнейшие предприятия всегда получат от государства деньги на сохранение занятости, чтобы шахтеры не стучали касками. Минтруд с этим умеет работать. Деньгами зальют, социальных потрясений не будет. С этим давно научились работать.