В Ленобласти стремительно растет смертность пчел. Местные труженицы страдают от заболеваний, которые приносят насекомые из Средней Азии.
Юрий Поликарпов не успевает разбирать пустые ульи после массовой гибели пчел. Его пасека сегодня похожа на кладбище. Пчеловод корит себя за то, что не воспринял всерьез угрожающую ситуацию в нескольких удаленных местах медосбора, где замечал много мертвых насекомых.
Только потом, когда мужчина узнал о покупке соседями пчелопакетов из Узбекистана, он заподозрил, что его насекомые погибли от тропилелапсоза, болезни, вызываемой клещами. От деревень, где по версии пчеловода могли появиться зараженные пчелы, до его пасеки около километра, а труженица за нектаром может пролететь до шесть. Передать клеща насекомое может через цветок или занести в улей.
В основном, болезнь поражает печатный расплод, закрытых в сотах личинок и куколок, которых паразит убивает или провоцирует рождение нежизнеспособных особей. Оставшиеся погибшие пчелы в ульях Юрия, по его мнению, были самыми стойкими. Сопротивлялись паразиту до конца, но проиграли. Другие из последних сил улетали за нектаром, но вернуться уже не могли. Чудом выжившие сегодня продолжают трудиться.
Юрий Поликарпов, пчеловод: «Клещ по умолчанию у всех пчел есть. Профилактически лечу два раза в сезон. Весной и осенью ставлю обработанные спецвеществом полоски в улей на 30 дней и осенью в октябре после окончания расплодного периода, когда матка уже не откладывает яйца, проливаю их амитразом».
Российские пчеловоды не первый год бьют тревогу по поводу угрозы тропилелапсоза. В пограничных регионах, через которые заезжают фуры с пчелопакетами из Узбекситана, организуют дежурства на карантинных площадках. Фиксируют несоблюдение сроков, сомнительный ветеринарный контроль и пытаются убедить потенциальных покупателей не провоцировать риск возможного распространения болезни. Но увы, дешевизна — двигатель недальновидного бизнеса.