Уход Бориса Стругацкого: Патриарх фантастики черпал вдохновение из звезд и галактик

В Петербурге ушел из жизни писатель, чье имя без преувеличения знакомо практически каждому. Борис Стругацкий скончался накануне вечером в одной из городских клиник после тяжелой болезни, о которой мало кто знал.

«Пикник на обочине», «Сталкер», «Обитаемый остров» — произведения, созданные в соавторстве с братом Аркадием, стали не просто бестселлерами, а неотъемлемой частью отечественной литературы и кинематографа.

Корреспондент НТВ Алексей Корепанов вспоминает.

Он заставил читать даже тех, кто не любил делать этого раньше. Феномен Стругацкого — он еще при жизни стал классиком советского фэнтези. Большую часть своих фантастических во всех смыслах слова произведений написал в паре с братом Аркадием. «Трудно быть богом», «Понедельник начинается в субботу» — свои бестселлеры они создавали с какой-то космической точностью.

Нина Катерли, писатель, друг Бориса Стругацкого: «Один сидел за столом, а другой ходил по комнате или лежал на диване. И они каждую фразу оттачивали, и каждое слово стояло именно в том месте. И это единственное слово, которое можно сказать по данному поводу в данной фразе».

Трудно поверить, но человек, который так искусно разбирался в естестве окружающего мира, не поступил на физфак и выучился на астронома. Он долго работал в Пулковской обсерватории. Инженер по счетно-аналитическим машинам вдохновение мог черпать напрямую из космоса — таких далеких для всех, но понятных для него звезд и галактик.

Юрий Стрелецкий, ведущий конструктор: «Я помню Борю как очень мягкого, доброго и необычайно доброжелательного человека. И когда мы что-то обсуждали, он говорил: „Ребята, я в этом ни фига не понимаю, но, мне кажется, это страшно интересно“».

Их проза не была сложной по содержанию. Книгами Стругацких продолжают зачитываться даже те, кто далек от научной фантастики. Одни видят увлекательный сюжет, другие понимают на психологическом, даже философском уровне. Борис Натанович не раз признавался: они пишут о том, что думают люди. Лишь придавая мыслям фантастический колорит.

Борис Стругацкий, писатель-фантаст: «Найти дракона и убить его. Сколько раз ты найдешь его, столько раз ты его и убей. Это единственный лозунг, который может взять на вооружение писатель, для которого важно быть больше, чем писателем».

Самой актуальной книгой он называл «Хищные вещи века». Но любимой оставалась «Улитка на склоне». Прозу Стругацких не понимали и запрещали политические верхи. В романе «За миллиард лет до конца света» авторам пришлось замаскировать себя под главных героев.

Книгу разрешили напечатать, только если действие будет проходить в Соединенных Штатах. Их «Пикник на обочине» знает, наверное, каждый. Историю Стругацкие специально переделывали под сценарий «Сталкера» Тарковского.

Его тексты вообще очень кинематографичны. «Обитаемый остров» Фёдора Бондарчука, «Чародеи», ставшие новогодней классикой. «Отель у погибшего альпиниста». Эту повесть братья Стругацкие написали от безысходности. Тогда их почти не печатали, надо было заработать на жизнь. Фантастический боевик, снятый Таллинской киностудией, на несколько лет опередил голливудские сценарии и постановки.

Всю свою жизнь он мало общался с журналистами. В повести «Жук в муравейнике» устами героев вопрошал: «Разве бывает такая профессия?». Энциклопедией его жизни можно считать переписку с читателями. Ее он регулярно вел на официальном сайте. Последний раз буквально за несколько дней до кончины. Но о проблемах со здоровьем предпочитал не распространяться даже среди друзей.

Борис Вишневский, друг писателя Бориса Стругацкого, журналист, политик: «Еще в пятницу мне сказали, что его состояние тяжелое, к его сердечным делам еще добавилась пневмония, что врачи не дают никаких утешительных прогнозов, но делают все что могут. Вчера около 20:30 мне позвонили и сказали, что около 19 часов Борис Натанович скончался».

С этим мнением вряд ли поспоришь. Уход Стругацкого — не просто потеря для литературы, концовка большой книги под названием советская научная фантастика. Концовка открытая, как была почти во всех книгах Бориса Натановича. Когда неважно, что именно произойдет дальше. Все самое главное уже сказано.