«Разделка свиней»: как российские девушки попадают в азиатское рабство

Загадочная история исчезновения 26-летней жительницы Минска Веры Кравцовой где-то на границе Таиланда и неспокойной Мьянмы моментально переросла в громкое международное расследование. Пропавшую ищет полиция, спецслужбы и дипломаты сразу нескольких государств. С друзьями и родными Вера внезапно перестала общаться несколько недель назад. А спустя время родителям пришло шокирующее сообщение с незнакомого номера: ваша дочь умерла, а ее органы изъяли на продажу. Неизвестные предложили вернуть останки девушки, но за вознаграждение в полмиллиона долларов.

Владимир Боровиков, посол Республики Беларусь в Таиланде и Мьянме: «В настоящее время известно, что пропавшая вылетела из Бангкока в Янгон — это в Мьянме — 20 сентября. Какой-либо дополнительной достоверной информации о ее местонахождении и правовом статусе не поступало».

В Юго-Восточную Азию Вера отправилась на заработки. Мечтала стать моделью. Во время переписки молодую девушку славянской внешности обещали на руках носить — говорили, что в Таиланде русских красавиц всегда ждут и обеспечат работой на многие месяцы вперед. Вот только рабочие планы у Веры резко поменялись прямо в аэропорту Бангкока. Из комфортного и благополучного мегаполиса она зачем-то рванула в охваченную гражданской войной соседнюю Мьянму.

Удивительно, но интернет действительно завален предложениями о наборе сотрудников — якобы в модельные агентства в Таиланде, Камбодже, Лаосе. Основные требования — приятная внешность и знание английского. Здесь же уточнение — никакого интима. И самое главное — зарплата от 4 до 8 тысяч долларов США в месяц.

Почему вдруг возникло такое внимание к русским девушкам, представители модельного бизнеса не совсем понимают. Ведь даже по европейским меркам такие гонорары для начинающих моделей просто заоблачные. Кроме того, никто никогда не слышал о неделях высокой моды в Лаосе или Камбодже. Да и в современном Таиланде индустрия модельного бизнеса заметно отстает от мировых тенденций.

Екатерина Никифорова, руководитель модельного агентства: «В Таиланд запросов практически нет. Таиланд не является мировой столицей моды. И в принципе модельное направление в Таиланде очень слабо развито».

Эксперты объясняют: предложение стать моделью российским девушкам — не что иное, как вербовка персонала для скам-парков. Это что-то вроде мошеннических колл-центров, только с азиатским колоритом. Русскоговорящих красавиц зазывают так активно потому, что международные синдикаты, похоже, расширяют сферу деятельности, им нужны новые сотрудницы именно со славянской внешностью. Чтобы с клиентами из Европы и России разговаривали, в прямом и переносном смысле, на одном языке. Но понятия здесь царят другие, и вместо сказки можно попать в настоящий ад.

Вадим Попов: «Да, там есть определенная тюрьма на их территории, где они держат людей, привязывая. Не дают им спать и кушать, поливают холодной водой порядка двух-трех дней. Применяли физическую силу к людям — били электрошокером, просто кулаками, плетками».

Вадим Попов несколько месяцев провел в мьянском колл-центре и не сомневается в том, что людей в таких лагерях убивают. Он лично слышал пару подобных историй от товарищей по несчастью. Вадим попал туда как переводчик и своими глазами видел, на что способны местные надзиратели. Его, как и еще одну узницу — Дашиму Очернимаеву, удалось вызволить нашим дипломатам.

Дашима Очернимаева: «Мне две недели ломали психику, готовили к продаже. Видимо, менеджер, который меня привез, хотел заработать через меня побольше денег. У меня забрали все ценные вещи. Ни с кем связаться я не могла».

Дашима, как и другие несостоявшиеся модели, откликнулась в интернете на объявление о работе, а после прилета в Бангкок внезапно оказалась в самом большом скам-парке Мьянмы. Там, за колючей проволокой под круглосуточной охраной, живут и работают больше 100 тысяч современных рабов.

Небольшая речка, по которой проходит граница между Таиландом и территорией Мьянмы, служит главным транзитным коридором по переброске невольников в так называемый «Ка как парк». Он начинается сразу за рекой и по своим масштабам сравним с целым городом.

Кристина Меркулова: «Я села машину, которая меня встречала. Оказалось, что нужно было ехать в Мэй Сот (город в Таиланде недалеко от границы с Мьянмой. — прим. ред.) и пересекать вот эту вот речку. Незаконное пересечение границы, получается».

Кристина провела в трудовой тюрьме несколько недель и за это время хорошо усвоила здешние правила и порядки. Рабочий день рядового невольника в таком «концентрационном» офисе обычно начинается глубокой ночью. Именно в это время потенциальные жертвы на другом конце света, в Канаде или США, за чашкой утреннего кофе листают новости в телефоне, просматривают социальные сети или сайты знакомств. Но во время интернет-переписки их собеседником может оказаться не обаятельная девушка или импозантный пожилой банкир, а измученный цифровой невольник, который пишет «о любви» из грязного ангара, где сидит еще триста таких же рабов. Сначала собеседника «закармливают» обещаниями вроде «любить до гроба», а когда клиент созреет, вытряхивают все до последнего цента. На языке мошенников это называется «забоем свиней».

Кристина Меркулова: «Получается, ты разговариваешь с клиентом. Сначала заводишь диалог, потом начинаешь ему предлагать какую-то криптовалюту».

Роман Цветков, психолог: «Применются психологические приемы, эти люди смотрят на нас не как на людей. Мы — объект, за который его поощрят. Никакой жалости и эмпатии там не будет».

Кристина вспоминает, что у каждого невольника был индивидуальный ежедневный план по обману клентов — от 300 до полутора тысяч долларов со «специалиста». Вкалывать приходится по шестнадцать часов в сутки, как на швейной фабрике. Не выполнил план — будешь наказан.

Кристина Меркулова: «Они меня скрутили, взяли обычную деревянную палку и нанесли повреждения. Привели в какую-то комнату под надзором, оставили прикованную наручниками к батарее».

Кристина продержалась месяц, а потом не выдержала. На работу не вышла и объявила голодовку. А дальше произошло, казалось бы, невероятное: после череды побоев упрямую русскую девчонку вдруг отпустили на все четыре стороны. Но, как выяснилось, произошло это благодаря поддержке дипломатов. По-другому из лап транснациональной мафии, зарабатывающей десятки миллиардов на рабском труде, не вырваться.

Иван Мельников, юрист: «По периметру есть охрана, может быть колючая проволока. В некоторых местах заминировано бывает — все очень серьезно, особенно там, где с наркотиками связано».

Местные власти с этим явлением — фактически рабовладением XXI века — борются по всему азиатскому региону. Вот только эффект не всегда очевиден. На месте одних тут же появляются другие.

Все выпуски программы «Человек в праве».