Современники Римского-Корсакова называли оперу «Сказка о царе Салтане» драгоценной миниатюрой. Магию происходящего композитор передал узорчатым плетением через немыслимое количество деталей. Это всегда старались отразить художники в костюмах. Отец и сын Владимир Фирер и Александр Храмцов декорации и костюмы к опере расписали как старорусскую миниатюру с соблюдением канонов иконописи.
Александр Храмцов, художник-постановщик: «Если вы посмотрите туже самую иконопись, вы увидите все эти символы там. Когда у нас возникает остров, на который приплывает Гвидон с Милитриссой, там мы видим лещадку, как на иконах. Специальный тип рисования земли и рисования скал. Вот это прямо оттуда взято, и к такой живописи нужны такие костюмы».
Вышивка и набивка ткани для костюмов хора делались вручную, не говоря уже о царском одеянии из бархата и золотого шитья. А самый сказочный образ, описанный Пушкиным строчкой «за морем царевна есть, что не можно глаз отвесть» передан россыпью в 600 камней, создающих тот самый ореол, что днем свет божий затмевает, ночью землю освещает.
Александр Храмцов, художник-постановщик: «Когда она птица, мы видим тут такие крылья. Всё блестит, сверкает, когда она поднимается из волн на сцене. Эффект присутствует. И второй костюм, когда она дева».
Художники-постановщики не скрывали, что в поиске идей совпали с мирискусниками, которые оформляли оперу в стиле модерн и вдохновлялись народными старорусскими мотивами. Костюм Царевны Лебедь, созданный Михаилом Врубелем для супруги-певицы, вошел в историю театра.
Несмотря на стилизованное под старинное русское искусство оформление эта версия оперы получилась все-таки еще и сказочно-карнавальной. Если Римский-Корсаков не уточнял, для какого зрителя он писал, то в «Зазеркалье» раскрыли «Сказку о царе Салтане», будто детскую книжку с объемными картинками.
