Серьезный и сентиментальный профессионал: каким запомнят Андрея Константинова

Траурная церемония прошла на новой сцене Александринского театра. Несколько часов нескончаемым потоком шли те, кто хотел сказать Андрею последние слова и выразить соболезнования близким. Похоронили Константинова на Смоленском православном кладбище.

Была ведь детская мечта — стать археологом и возможное поступление на истфак, в годы застоя — выбор довольно очевидный. Вся история могла бы повернуться совсем иначе. Но судьба свела их на восточном факультете ЛГУ в августе 80-го.

Евгений Вышенков, заместитель директора Агентства журналистских расследований: «Когда мы познакомились, грузили огромную шаланду книг. Потом легли на них, ехали по Университетской набережной. Когда разгрузим, думали пойти пить пиво. И впереди была какая-та жизнь. 43 года назад. Тогда это было небо и было такое абсолютное счастье».

Переводчика с арабского сначала забросило в Южный Йемен, потом в Ливию. Истории с территорий военных конфликтов спустя много времени разбегутся строчками из-под его руки. И в отношении Андрея Константинова это не фигура речи.

Андрей Константинов, журналист, писатель: «Я ни одной строчки не написал ни на компьютере, ни на печатной машинке. Я когда книгу заканчиваю, у меня мозоль возникает, серьезная такая мозоль. Рукописная строчка — это вообще совершенно другое движение. Одно дело, когда ты ведешь строчку по бумаге, вырисовываешь буквы. И совсем другое мелкая моторика, когда ты кнопочки тычешь пальцами».

В каждую новую профессию он приходил в самый подходящий момент и всегда на свое место — даже если выглядел на первый взгляд неуместным. Его журналистика началась в 1991-м.

Ника Стрижак, телеведущая: «Странно, почему он пришел в „Смену“, почему он собирался заниматься криминалом… Вот это сейчас как данность воспринимается. А он пришел здоровый такой, в куртке, которую мы называли натовской, в арафатке. И он такой черный, с усами. И мы так на него смотрели и говорили: „Какой интересный парень пришел“».

90-е и начало 2000-х — времена многоголосья. Громче всего звучали автомат Калашникова и ТТ. К их голосам нельзя было не прислушаться. И в 1998-м появляется Агентство журналистских расследований. Не вместо, а вместе с милицией.

Андрей Константинов, журналист, писатель: «Нам нечего делить совершенно, у всех какая-то своя ниша, одни делают свое дело, мы другое. Мы совсем не претендуем на то, что мы должны раскрывать преступления или задерживать тех, кто в них подозревается».

Из его газетных и книжных строчек складывался своеобразный портрет эпохи. Пусть далеко не все и не всегда были рады.

Игорь Корнелюк, композитор: «Это последняя стадия работы над фильмом, когда весь звук собирается в звуковую дорожку. Это была последняя серия, как раз „Город, которого нет“». И Бортко говорит: «Вот, познакомься, это — писатель Андрей Константинов». Я говорю: «А ты и есть Андрей Константинов!» Потому что у меня были к нему претензии. Он по мне прошелся в одной из статей, когда мы были еще не знакомы. Он упомянул меня вскользь. Правда, это было несправедливо. И мне было обидно. И я ему говорю: «Ты знаешь, я рад, что я с тобой познакомился. Ведь я для себя когда-то решил, что если я с тобой познакомлюсь, первое, что я сделаю, я дам тебе в морду. Но произошло совершенно обратное: мы сразу подружились».

С Игорем Корнелюком сложилась большая дружба и теплые отношения. Как со многими другими.