«Машине времени» — 40 лет

Юбилей отмечает знаменитая рок-группа, которая чем дальше, тем больше оправдывает свое название. А, правда, многое ли уцелело в нашей жизни с 1969 года? А вот «Машина времени» по-прежнему работает, исправно выдавая хиты, с помощью которых можно исчерпывающе описать и эпоху, и нравы, и метаморфозы, приключившиеся за это время с самими «машинистами».

Они, кстати, в канун юбилея рассказали корреспонденту НТВ Константину Гольденцвайгу о том, как все начиналось, продолжалось и к чему, возможно, придет.

Андрей Макаревич: «Как мы репетировали? Мы извлекали звуки из электрической гитары. Нам очень нравился процесс и результат в виде вот этого звука. У нас был маленький японский усилитель, в котором было тремоло, была японская гитара».

Александр Крутиков: «Это было очень искренне. Вот это меня всегда подкупало. Потому что, если человек, вот Андрей, как автор написал в 17–18 лет „Все очень просто, сказки — обман, солнечный остров скрылся в туман“».

Евгений Маргулис: «Ты приезжаешь в какой-то там город, куда нога человека не ступала, а тут тебе вокально-инструментальный ансамбль „Битлз“ и „Роллинг Стоунз“ в нашем масштабе. Ну, конечно, народ офигевал, конечно же, хотелось мировой славы».

Александр Крутиков: «А уже когда мы пришли в Театр комедии, то Росконцерт был поражен, потому что первые же гастроли театра вместе с „Машиной времени“ собрали такую кассу, что они решили все-таки посмотреть, что же это такое за „Машина времени“».

Евгений Маргулис: «Мы за месяц сыграли 90 концертов, то есть по 4–5 в день».

Андрей Макаревич: «На носу была Олимпиада. И было понятно, что полмира к нам едет, полмира не едет, но надо было показать, что не такой тут уж страшный тоталитарный режим, а наоборот все очень демократично».

Александр Крутиков: «Потом они поняли, в конце концов, что они не могут прекратить существование группы „Машина времени“».

Андрей Макаревич: «Когда вышел закон, что советский ансамбль имел право исполнять не более 20% своих песен, а все остальное члены Союза композиторов должны были написать. Мы пришли и сказали: знаете, ну, мы не можем, наверное, мы тогда не будем работать, раз нам нельзя».

Евгений Маргулис: «Вот Пахмутова — композитор, вот пой Пахмутову».

Андрей Макаревич: «Не играем месяц, не играем второй. Росконцерт голодает. Мы у них были основной движущей кормежной силой. Потом вызывают в Министерство культуры и говорят: слушайте, ладно, я вас умоляю, будет смотр закрытый, без публики, сыграйте две песни — „День без выстрела на Земле“ и „Если бы парни всей земли“. И заместитель министра культуры нам еще сказал, что обещает, что таким образом мы эту тарификацию пройдем, то есть больше этого нам играть не надо будет».

Андрей Макаревич: «Полагать, что песня „Марионетки“ посвящена 24-му съезду партии, нельзя. Это просто глупо. Она посвящена человеческому устройству. Потому что марионетки были до этого съезда, были на этом съезде, есть и сейчас. Упаси бог, если мои песни будут воспринимать как заветы, девизы, лозунги, руководство к действию. Это всего лишь стихи. И не надо спрашивать: прогнулся ли под вас мир или вы под него прогнулись, что это такое, что это значит».

Александр Крутиков: «Уйти из „Машины времени“ — значит уйти из жизни. Потому что 40 лет».

Евгений Маргулис: «Вообще мы должны находиться, мне кажется, под охраной государства, потому что кроме нас таких есть только „Роллинг Стоунз“. Но „Роллинг Стоунз“ там, а мы все-таки здесь».

Андрей Макаревич: «Никакого в этом героизма нет. Так получилось. Мы не ставили себе задачу всех пережить. Ей богу. Видимо, всем остальным надоело, а нам почему-то пока нет».