В Московском гематологическом центре, в лаборатории физической биохимии, несмотря на выходной, кипела работа.
В Московском гематологическом центре, в лаборатории физической биохимии, несмотря на выходной, кипела работа. Ученые спешат проанализировать данные, полученные изобретенным ими прибором. После испытаний он должен войти в медицинскую практику и, возможно, спасти тысячи жизней.
Гематологи надеются, что им удалось расшифровать один из самых сложных процессов в организме — свертывание крови. Заранее выявить его нарушения врачи до сих пор не могли. Что изменится теперь, выяснил корреспондент НТВ Сергей Малозёмов.
У пациентки Тамары Николаевны, которой 71 год, тяжелая двусторонняя пневмония и то, что называется в народе «заражение крови» — сепсис.
Врачи отделения реанимации Гематологического научного центра дают Тамаре Николаевне большие дозы антибиотиков. Главное, чего они боятся, — отравленная инфекцией кровь может просто свернуться сразу во всех мелких сосудах. Тогда откажут и сердце, и мозг, и легкие.
Но есть и противоположные случаи. Например,
Андрей Егоренков, пациент отделения гемофилии Гематологического научного центра РАМН:«Любая травма заканчивается кровоизлиянием в сустав или в мышцу. Это очень болезненно и ведет к постельному режиму».
И пациент, у которого кровь сворачивается слишком слабо, и пациент, у которого она сворачивается слишком сильно, — оба страдают от несовершенства нынешней системы диагностики. Она слишком неточна, а любая ошибка в диагнозе может привести к ошибке в лечении, например, передозировке препаратов. Такое, увы, бывает, что нередко заканчивается смертью больного.
На эту проблему еще 15 лет назад обратил внимание профессор Фазли Атауллаханов. Он долго изучал сложнейший процесс свертывания крови. Выяснял, где одни вещества ускоряют образование сгустков, а другие тормозят, а потом понял, что не так с нынешними анализами.
Фазли Атауллаханов, профессор, заведующий лабораторией физической биохимии Гематологического научного центра РАМН:«Если мы берем кровь и проводим в крови стандартный анализ свертывания, мы смотрим, как вся кровь превращается в сгусток, за какое время это происходит, а в организме все происходит совсем не так. Тут есть кровоток, все течет, кровь вся в сгусток превратиться не может. Это смертельно опасно».
Геннадий Галстян, ведущий научный сотрудник Гематологического научного центра РАМН: «Те методы, которые существуют в диагностике на сегодняшний день, в большой степени не способны выявлять многие из этих нарушений».
Атауллаханов понял: надо сделать прибор, в котором кровь попадала бы в те же условия, которые есть в организме. И врач смог бы наблюдать, что происходит с кровью, в том числе при добавлении того или иного препарата. Подключил к делу физиков и химиков.
Сергей Карамзин, сотрудник лаборатории физической биохимии Гематологического научного центра РАМН: «Для того чтобы сымитировать процесс свертывания так, как он происходит в сосуде человека, нам фактически пришлось воссоздать клеточную мембрану, то есть создать фосфолипидную поверхность с закрепленным на нем белком — активатором свертывания. Это и есть нанотехнология, потому что характерный размер данной структуры составляет около
Получился агрегат, где капелька крови сворачивается под прицелом мощной видеокамеры. Результат — примерно через полчаса на экране.
Фазли Атауллаханов, профессор, заведующий лабораторией физической биохимии Гематологического научного центра РАМН: «Справа у меня показано, как растет сгусток нормальной крови, а слева, как этот сгусток растет или плохо растет в плазме больного гемофилией, у которого свертывание довольно плохое».
Константин Копылов, старший научный сотрудник отделения гемофилии Гематологического научного центра РАМН: «Тот анализ, который разработан сейчас, аналогов в мире не имеет вообще».
Врачи, которые испытывают новые приборы, в том числе и в зарубежных клиниках, рады, что они могут не догадываться, а точно знать, что происходит с кровью их пациентов. Это позволит и вовремя среагировать на начинающийся тромбоз, который может, например, вызвать инфаркт или инсульт, и индивидуально рассчитать дозу препарата.
Константин Копылов, старший научный сотрудник отделения гемофилии Гематологического научного центра РАМН: «Один вот такой анализ, а дальше фактически будем вводить препарат, когда его предпишут пациенту, с четко обозначенной, подобранной для него дозировкой».
По оценкам создателей, им понадобится еще около года испытаний. А тогда уже прибор пойдет в серию, а в списке стандартных анализов на свертываемость крови появится еще один, который со временем, не исключено, вытеснит все остальные.