Медики не поддержали предложение Минпромторга об ограничении импорта оборудования

На столике медсестры из нашего — только салфетки. Все остальное — от иголок, которые не гнутся, до дышащих пластырей (они не раздражают кожу пациента) — закупают за границей. Конечно, наша медицина существовала и до всех этих импортных примочек, но вот Лола Алиева, врач с 20-летним стажем, по себе помнит эффект от отечественной резины.

Лола Алиева, анестезиолог-реаниматолог: «Вот перчатки более плохого качества, нашего производства — они вызывают аллергию у врачей. Возникает дерматит перчаточный, прямо по краю между пальцев. Руки врача, которые работают своими руками, превращаются в нечто такое воспаленное, страшное, зудящее, болезненное».

Академик Акчурин, показывая свою реанимацию, мог бы вообще ничего не объяснять про технику: разумеется, все закуплено у лучших зарубежных производителей. Вот столик под лекарства заказывал в России. И кресла медсестер, возможно, тоже.

Кровати со множеством кнопок для удобной настройки можно было бы застелить и нашим бельем, есть ведь у нас и ткацкое производство, и корпорация по нанотехнологиям. Но и тут не все просто.

Ренат Акчурин, кардиохирург: «Белье, обыкновенное простое белье — очень серьезная вещь. Сегодня производят, например, южные корейцы. Специально для медицины. Выдерживает 60–70 стирок и сохраняет стерильность и устойчивость к любым бактериям. У нас его нет».

Масштабное импортозамещение — страшный сон любого врача. Заместить-то, конечно, можно, но вот на сколько лет назад это отбросит отечественную медицину — тут специалисты в цифрах не сходятся, но все меряют десятками.

Взять известнейший медицинский аксессуар, который на любом враче видели, — фонендоскоп. Что мы, фонендоскопы делать не умеем? Да делаем уже сто лет. Только вот наши не имеют системы шумоподавления и усиления звука, чтобы прямо сквозь одежду можно было прослушать сердечный ритм. Наш фонендоскоп этот звук не запишет, чтобы его прогнать через компьютер, а потом проанализировать. Наш фонендоскоп не сможет по Bluetooth раздать этот звук с аппарата профессора, например, на устройства его студентов.

То, что все-таки производят, работает вдвое медленнее, а результаты дает куда менее точные. Заместить тут вряд ли получится даже простейшие элементы. При этом российского потенциала ни академики, ни профессора вовсе не отрицают. Дело тут во внезапности принятия решений.

Мнения представителей медицины по вопросу импротозамещения изучал корреспондент НТВ Юрий Кучинский.