Продавцы воздуха

В Копенгагене, где проходит климатический саммит, спорят не только о климате, но и правилах торговли… вредными выбросами. Она разрешена Киотским протоколом, который определяет, сколько парниковых газов может выбросить та или иная страна.

Если же государство не расходует всю свою квоту — излишки можно продать, а деньги направить на экологические программы. Именно этим и собирается заняться Россия. Первый такой договор о намерениях уже подписан.

Корреспондент НТВ Андрей Шилов изучил детали сделки.

Реконструкция Первомайской теплоэлектростанции в Санкт-Петербурге. Новые блоки, повышение мощности, рост КПД — обычное дело для энергосистемы любой страны. Но это редчайший в России пример сделки с учетом фактора загрязнения воздуха.

Эдуард Лисицкий, глава департамента инвестиций российской энергетической компании: «Новые мощности будут выбрасывать значительно меньше СО2 в результате повышения энергоэффективности. Эти выбросы СО2, которые снижаются, в соответствии с Киотским протоколом, мы можем продать какой-то третьей стороне».

То есть могут многие. Тут главное то, что уже продали. Одна труба дымит в России, в Санкт-Петербурге, другая — в общем, недалеко, в Финляндии, под Хельсинки. Киотский протокол позволяет владельцу той трубы и владельцу этой трубы за большие деньги, за миллионы евро, договориться о квотах на выбросы. Продажа воздуха в чистом виде.

По действующему Киотскому протоколу, некоторые страны мира, в основном развитые, превышают лимит на выбросы парниковых газов, а некоторые, в том числе Россия, выбрасывают меньше лимита. России повезло, потому что за точку отсчета взяли 1990 год, а в стране с тех пор упало все производство, а с ним и выбросы. Как бы то ни было — то, что не выбрасываем в воздух сами, от нашего имени могут выбрасывать другие. Один из первых договоров с финнами — из этой серии.

Кари Канкаанпяя, управляющий финской энергетической компании: «Выигрывают обе стороны: российская сторона получает уменьшение выбросов, а также новые технологии и большую эффективность. А финская сторона — мы — можем очень эффективно с точки зрения цены уменьшить долю выбросов. В общем, это и есть наш контракт. Разумеется, и финские, и российские власти должны одобрить эту сделку. В России это было очень долгим процессом и до сих пор ни одного проекта подобного рода в России еще одобрено не было».

Хотя механизм в России не отработан, инвесторы готовы сюда вкладываться. Ведь сокращать выбросы в развитых странах стоит в 2–3 раза дороже. Компаниям из развитых стран выгоднее помогать тем, у кого с загрязнением совсем беда, чем улучшать и так неплохую ситуацию у себя дома. В этом один из плюсов Киотского протокола.

Леннарт де Клерк, директор компании-посредника по продаже единиц сокращения выбросов: «Для России самое важное, что ваши индустрия и ЖКХ должны будут сократить энергозатраты. И Киотский протокол позволяет вложить деньги в этот инвестиционный проекты».

А главный минус в том, что протокол закончит действие с концом 2012 года. Кто знает, что будет дальше? Бизнес не любит неопределенности.

Кари Канкаанпяя, управляющий финской энергетической компании: «Это во многом зависит от того, что решит климатическая конференция в Копенгагене. Разумеется, мы надеемся, что подобные схемы торговли будут работать и в будущем и будут использоваться как можно больше. Мы также надеемся, что в будущем будет мировой рынок углерода и мировая цена на углерод».

То есть мировой рынок грязного воздуха. Вот он какой, рынок будущего. И потому так высоки ставки на Копенгагенском саммите сегодня — он определяет правила игры на этом грядущем рынке.