Неравнодушные петербуржцы отремонтируют вольеры для макак и шимпанзе

Таким образом добровольцы решили помочь Институту физиологии имени Павлова. Принадлежащие учреждению обезьяны живут в нечеловеческих условиях. Колтушский антропоидник — единственный в России, где сохранились лабораторные шимпанзе, — давно не получает финансирования и держится на плаву исключительно благодаря энтузиазму сотрудников.

Корреспондент НТВ Дарья Криволапова навестила человекообразных обезьян.

Шимпанзе Чарли сегодня с утра разнервничался. Слишком много незнакомых людей вокруг, а через двойную решетку ничего не разглядеть. В андропоиднике он живет вместе с Джиной и макакой Крохой. В доме, который построили еще в 30-х годах прошлого века. Места, конечно, мало. Внутренние вольеры узкие. Для игры им положили машинную шину и повесили качели, сделанные руками сотрудников. Окна тут затянуты пленкой, иначе ветер просто гуляет. А обезьяны, как и дети, легко простужаются.

В этом году, несмотря на теплую погоду, шимпанзе на прогулку еще не выходили, летние вольеры появились на территории почти век назад. Все это время, к сожалению, они только разрушались. Сегодня обезьян не выпускают на воздух по одной единственной причине — находиться в таких загонах просто опасно.

Одна из стенок вольера продавлена. Сделали это шимпанзе. Силы им не занимать. Поэтому руководитель лаборатории не выпускает их гулять. Опасаясь и за самих животных, и за сотрудников. Научных работников в антропоиднике всего три человека.

Здесь продолжают дело физиолога Ивана Павлова. Изучают поведение и мыслительные способности высших обезьян, сравнивая их с детьми раннего дошкольного возраста. И исследуют рефлекс цели. Важны эти работы и для воспитания малышей, перед которыми нужно ставить большие цели и обязательно хвалить. В этой области мы недалеко ушли от шимпанзе.

Тамара Кузнецова, руководитель антропоидника, ведущий научный сотрудник лаборатории физиологии ВНД Института физиологии им. И. П. Павлова: «Сердечный ритм практически не различается у низших и высших обезьян, у любого человека. Если он радостный, то это одна конфигурация сердечной частоты. Если он огорчается, если он плачет, если ему плохо, это другая совершенно конфигурация. Если не знать, что это человек или обезьяна, то их можно не отличить».

Несмотря на важность исследований и на уникальность учреждения, финансировать лабораторию прекратили еще в конце 80-х. Сотрудникам приходится рассчитывать только на волонтерскую помощь. Сегодня одна из коммерческих компаний приступила к замене продавленной сетки вольера. В планах у руководителя антропоидника вообще построить новые площадки для обезьян. В этом им готовы помочь и архитекторы.

Любовь Леонтьева, архитектор: «Увеличение самих клеток и новые безусловные сетки, менее глухие позволит создать более комфортную среду для обезьян снаружи помещения. И, безусловно, создание внутри этих клеток игровых комплексов для обезьян. Как это делается в мировой практике в подобных заведениях».

Сравнивать, конечно, Колтушский антропоидник с европейскими сегодня язык не поворачивается. Здесь все пребывает в полной разрухе. Хотя исследования этих научных работников котируются не только в России, но и за рубежом. Недавно они вернулись с конференции в Брюсселе. Готовы издавать научные статьи в Мюнхене, Чикаго. Недавно в Германии вышла книга, посвященная 80-летию антропоидника. И, кажется, только российская наука не замечает столь нужных ей обезьян.