«Из кризиса выйдем»: как российская лесоперерабатывающая отрасль справляется с трудностями

На фанерном заводе в Вологде в считаные минуты российская береза превращается в качественный строительный материал, который ценят во всем мире. Ветер перемен вынудил это производство на всех парусах сменить курс. Еще вчера фанеру активно покупали европейцы, более 50% продукции отсюда фурами отправляли им. Но новый пакет западных санкций запретил ввоз в Европу российской древесины и изделий из нее. На предприятии стали искать новых заказчиков.

Алексей Косарев, директор фанерного комбината «Вологодский лес»: «Все просто. Сели и стали обзванивать. Алло, мы с фанерного завода, вам фанера не нужна?»

Связь наладили с Турцией, Египтом и странами Ближнего Востока. На вологодском заводе даже увеличили производство, но проблемы на этом не закончились.

Алексей Косарев: «Проблема с получением денег, потому западные непартнеры делают все, чтобы испортить нам жизнь. А еще проблемы с поставками оборудования, комплектующих, запчастей».

В пилящих и режущих дерево станках чаще всего европейская электронная начинка. Ситуация с оборудованием особенно сложная.

Владимир Швец, эксперт ассоциации производителей машин и оборудования лесопромышленного комплекса «Лестех»: «Если рассматривать лесозаготовку, то в России нет производителей практически, есть какие-то опытные образцы. Если говорить про лестопиление, то в России не делается ничего для мощного лесопиления».

Впрочем, есть и другие примеры, например, инжиниринговая компания в Ленинградской области. Здесь занимаются оборудованием для деревообрабатывающей промышленности. Специалисты проектируют и собирают целые заводы от Калининграда до Дальнего Востока, но не без импорта.

На предприятии собирают технологические линии будущих деревообрабатывающих заводов. Из конструкций, как из пазлов, собирают будущие производства. В основном металл российский, иностранного немного, но это важные технологические узлы. Электроника, гидравлика, пневматика. Сейчас здесь вынуждены искать российские и китайские аналоги.

Из Европы привозили и новые, и б/у станки. Теперь ждут поставок оборудования по параллельному импорту, но готовы создавать и свое.

Виктор Ибрайкин, заместитель директора инжиниринговой компании «Вуд-Энджин»: «Есть разработки, оптически диффузные датчики, которые помогают доске и бревну проходить по линии. Мы их разрабатываем, уже есть качественные образцы, мы их внедряем».

Из России десятилетиями заграницу вывозили так называемый кругляк, или попросту бревна. Потом у Европы покупали продукцию из своей же древесины. Невыгодный для экономики страны сценарий. В итоге постепенно в России наладили производство доски, фанеры и мебели. Торговать стали не только сырьем, но и продукцией. Больше половины от экспорта лесопродукции в итоге уходило в Европу.

Санкции привели к тому, что заводы на северо-западе страны сейчас заполнены нереализованным товаром. За Уралом ситуация оказалась проще, там изначально расчет был на экспорт в азиатские страны, а они продолжают покупать.

Виктор Ибрайкин: «Если нам научится делать доску, клеить брус, делать фермы. Это было бы хорошее серьезное направление».

Чтобы использовать свой лес в промышленных масштабах у себя, предлагают строить деревянные многоквартирные дома. Пилотный проект уже реализован в городе Сокол. Здесь же запущен и завод по производству деревянных СЛТ-панелей, из которых дома собирают. То, что в них можно комфортно жить, уже доказано, теперь ждут госзаказов.

Маргарита Ли, вице-президент Segezha Group, руководитель дивизиона домостроения: «Мы знаем, что это актуально. В кротчайшие сроки можно возводить объекты, где надо решить задачи по расселению аварийных жилья».

Проект многоквартирных деревянных домов — идея крупнейшего лесопромышленного холдинга. У него самая большая лесная сырьевая база в России и производство, начиная от крафт-бумаги и заканчивая домами. Но и здесь столкнулись с зависимостью от европейских станков.

Николай Иванов, вице-президент холдинга Segezha Group: «Был осуществлен переход на скандинавские технологии и на импорт оборудования по всей цепочке. Поэтому о реальном импортозамещении надо говорить в далекой перспективе. Это не три года, не пять и не семь лет, я думаю, это займет не менее десяти лет».

Еще недавно даже сажать лес нам помогали скандинавы. Но в институте лесного хозяйства запатентовали свой механизм посадки саженцев. С его помощью можно быстро воспроизвести нужные породы дерева. В самом институте готовы конструкторам подсказать, какой должна быть отечественная техника для лесозаготовок.

Александр Степченко, заместитель директора Санкт-Петербургского НИИ лесного хозяйства: «Как институт профильный мы могли бы нашим производителям, тем, кто хочет, тем, кто готов этим заняться, помочь сформулировать требования к этой технике, поставить задачу. Чтобы конструктор что-то сделал, ему нужно поставить задачу».

Тем не менее в лесопромышленной отрасли есть примеры качественной российской техники, которая сильна в труднодоступных местах. В тайге лес традиционно вывозят на «Уралах». Новую технику готовят и тракторные заводы. В сложный для отрасли момент предприятия ждут и поддержки от государства.

Иван Советников, руководитель Федерального агентства лесного хозяйства: «Мы в автоматическом режиме продлили лесные декларации еще на один год, резко сократили сроки экспертизы проектов освоения лесов. Кроме того, по поручению правительства у нас наложен мораторий на проведение плановых проверок».

Западным странам уходило более половины российской лесной продукции. Но экспорт в Китай уже вырос в полтора раза. Вместо окна в Европу, по всей видимости, еще должно появится окно возможностей на отечественном рынке.

Владимир Швец: «Необходимо прикладное решение по модному теперь реверс-инжирнирингу. Надо просто копировать те технологии, которые уже есть и немного их улучшать».

Алексей Косарев: «Мы из этого кризиса точно выйдем, наш лесопромышленный комплекс, и выйдем более эффективными и сильными».