В Шуе жильцов разрушенного купеческого особняка грозятся выселить через суд

В Японии это называется yakisugi — древняя технология сохранения дерева огнем. В Шуе Ивановской области до такого же состояния памятник архитектуры довели куда более изощренным способом. Там пили, жильцы вели асоциальный образ жтзни, а закончилось все убийством и поджогом. Огонь был такой силы, что все внутренние перекрытия фасадной части, включая крышу, сгорели.

Архитектурный ансамбль находится в самом центре города. XIX век, деревянное зодчество, культурное наследие, которое охраняется государством. Особняк когда-то принадлежал купцу Лядову. Правда, за два века здесь, говорят, все очень изменилось. Пожар был еще в 2009 году, а в реестр объектов культурного наследия обгоревший дом внесли приказом в 2017 году, то есть через 8 лет.

Жители уцелевшей половины все эти годы считали себя пострадавшими от нерадивых соседей, а оказались собственниками едва ли не дома-музея.

Ольга Уткина, жительница дома: «Я задавала вопрос: когда была комиссия, почему жители этого не знают? С жителями не встречались. Нам ответили: мы постучали в калитку, никто не открыл».

Когда в калитку действительно чиновники постучали, выяснилось, что формально дом под программы расселения никак не попадает.

Ольга Уткина: «У нас даже в документах, в техническом паспорте указана изношенность дома, до пожара стояла изношенность дома 75%. Я считаю, что после пожара изношенность дома 100 с лишним процентов. Но при этом нас подвели под такую статью, что мы разрушили дом и должны за это отвечать».

В законодательстве есть два понятия «жилой дом», то есть частный, и тогда ответственность за него несет собственник, и «многоквартирный», в этом случае бремя ответственности по ветхости, аварийности и возможному расселению падает на местную администрацию. Но дом-памятник по документам частный.

Людмила Данилова, председатель по управлению муниципальным имуществом администрации городского округа Шуя: «Это просто такое жилье. Либо я приобретаю квартиру в многоквартирном доме, это одно, или я приобретаю домовладение частное или, если не целое, это совсем другое. Это разные вещи».

В середине XIX века особняк построил купец, исследователь шуйской истории, археологии и промышленности Иван Лядов. Потом здесь была одна большая коммунальная квартира. О непростых взаимоотношениях жителей этого дома говорит даже фасад. Его наполовину покрасили, а вторая так и осталась нетронутой.

Весь XX век на основном этаже и в полуподвале ютились 8 семей, но доли собственников в натуральном виде, то есть с закреплением конкретных квадратных метров, никто не выделял. Шли годы, здесь остались только три семьи, а права всех, кто здесь жил до этого, как выясняется, силы своей не утратили.

Ольга Уткина: «Какой вопрос мы не захотим решать, даже мы хотели делать это соглашение на выделение долей, нам опять сказали, что нужны все собственники. А мы их по жизни не знаем, не видели».

Де-юре жители владеют только правом на дом, но не конкретными квадратными метрами, а это существенно. Собрать всех, кто здесь жил, невозможно, еще в начале 90-х кто-то уехал, кто-то в тюрьму сел. А теперь еще и сгоревшую половину и не снести, не отремонтировать.

Согласно закону, наследие можно только отреставрировать. Это многомилионные вложения на экспертизу, проект и работу лицензированных специалистов. Жители это не потянут. В местной администрации это с самого начала понимали и обратились в суд, чтобы право собственности нынешних жильцов прекратить, а дом продать на торгах.

Елена Назаренко, соседка: «Предположение такое, что этот дом администрация хочет забрать для каких-то своих целей. А им взамен предлагают только жилье из маневренного фонда, то есть временное. Они его даже приватизировать не смогут. Это будет комната, скорее всего в общежитии».

Как в реестре памятников архитектуры оказался наполовину сгоревший дом и кто определил его культурную ценность в таком виде? В комитете по охране объектов культурного наследия Ивановской области комментировать отказались. Если верить фотодокументам, то и электрический столб с лестницей и корзиной сохранился еще с середины прошлого века. Жители шутят: если внести в архитектурный ансамбль и его, то и вопросы с электроснабжением рано или поздно придется решать в судах и Минкультуры.