Адвокат Некрасов объяснил, кто заплатит застрявшей в дверях поезда женщине

Следственный комитет и прокуратура проводят проверки после инцидента на Ярославском вокзале в Москве. Сообщалось, что 18 апреля, в понедельник, женщину зажало в дверях электрички, после чего поезд тронулся и протащил ее по всей платформе. Пострадавшую госпитализировали, сейчас ее жизни ничего не угрожает. Тем не менее следователи организовали проверочные мероприятия, «по итогам которых следствие даст правовую оценку, в том числе, и действиям локомотивной бригады, допустившим отправление электропоезда, не убедившись в том, что все пассажиры произвели посадку-высадку из вагона».

По словам Некрасова, гражданский иск о возмещении можно подать, пока идет следствие, то есть не дожидаясь передачи материалов дела в суд и оглашения приговора. Гражданский иск, как отметил эксперт, — это более быстрая процедура. Кроме того, его можно подать против работодателя, а не конкретного лица, которое могло совершить нарушение.

Андрей Некрасов: «В этом случае причинителем вреда будет сам работодатель — не машинист, а компания, где он работает. С работодателя можно взыскивать все и, поверьте, судиться с корпорацией лучше, чем выковыривать копейки с какого-то машиниста. Правда, нужно понимать, что у корпорации юристы соответствующего уровня».

С другой стороны, потерпевшая может пожаловаться в суд в рамках уголовного дела по факту травмирования, если оно будет возбуждено (таким образом женщину официально признают пострадавшей). Обычно уголовный процесс идет дольше гражданского, где можно «быстрее доказать ряд фактов», считает эксперт. Однако в том и другом случае конечный вопрос — кто оценит размер ущерба и морального вреда. По мнению собеседника НТВ, зачастую «первую скрипку в процессе играет следователь», тогда как прокурор мало на что влияет, поэтому остается убеждать суд.

Андрей Некрасов: «Все это довольно умозрительно, но для судьи, например, будет важно, как именно пострадала женщина. Поэтому нужно грамотно оформлять медицинскую документацию, указать все назначения врачей, рецепты и так далее. Если случилось что-то действительно серьезное, можно попытаться компенсировать и моральный вред, но у нас это тяжело доказать, хотя в Москве с этим есть подвижки. В этой связи я всегда рекомендую проходить специальные исследования у психологов, чтобы у судьи были бумаги — каким страданиям подвергся человек, какую реабилитацию прошел, что сделал психолог и почему и прочее. Так или иначе, сумма компенсации огромной не будет — это не семи-восьмизначные цифры».