В Британии пытаются расшифровать закодированные записи Диккенса

Он называл этот стиль «письмом дьявола». Дьявольски сложное, но божественно полезное: именно оно помогло ему из мальчика бедного, как Оливер Твист, стать богатым мужем, как Эбенизер Скрудж, и снять на писательский гонорар четырехэтажный дом в центре Лондона. А в 12 лет Диккенс работал на заводе по производству ваксы, пока вся его семья сидела в долговой тюрьме. В 15 лет, окончив учебу, он устроился в контору клерком. Жизнь обещала быть скучной, муторной и мутной, как река Темза в XIX веке.

Клара Вуд, профессор, исследователь творчества Чарльза Диккенса, Университет Лестера: «Стенография тогда была инструментом социальной мобильности, ключевым навыком, который мог помочь ему стать журналистом, репортером, работающим в парламенте или в суде, то есть зарабатывать больше денег».

Профессор Клара Вуд из Лестерского университета и профессор Хьюго Боулз из Университета Фоджи в Италии, помимо изучения дюжины романов, многих рассказов, нескольких пьес, взялись и за то рукописное наследие Диккенса, которое еще никто на свете не читал, потому что не мог.

Чарльз Диккенс изобрел методику скорописи, потому что хотел быть журналистом, а работать в британском парламенте он без этого навыка не мог. В парламенте говорят со скоростью 140 слов в минуту, а когда ругают Бориса Джонсона, разгоняются и до 170. Современному репортеру не надо тратить время на изучение стенографических закорючек, есть диктофон или камера. Сколько времени мог бы сэкономить Диккенс! Три года он учил закорючки, а мог бы за это время написать один роман на обычном, развернутом английском.

Диккенс купил самоучитель Гарнье по скорописи. Хотя это было 16-е и не последнее издание, он с присущей ему скромностью вскоре называл себя лучшим стенографом мира. Эту систему он усложнил, добавив своих символов. Единственная досадная деталь: к собственному методу скорописи Диккенс не составил справочника.

Клара Вуд: «Поспевать за человеческой речью очень тяжело. Как он тренировался, он описывает в романе „Дэвид Копперфилд“. Он просил друзей и домочадцев произносить различные речи, а сам пытался поспевать за ними, записывая. Сначала он просил их говорить медленно, но затем быстрее и быстрее».

Как и хотел, он стал парламентским корреспондентом. Но парламент его разочаровал: «Что же касается народа, то он так резко отвернулся и от парламента, и от правительства», — писал Диккенс. Однако работа журналистом принесла успех. Диккенсу заказали первый роман. Он расправил крылья и взлетел, женился, развернулся, расписался. Но свое старое умение, которое стоило ему таких же умственных затрат, как если бы он выучил 6 иностранных языков, он не оставил.

Клара Вуд: «Сегодня, когда мы отсылаем электронное письмо, у нас остается копия. Но в старые времена, в викторианский период ты отправил письмо — и все, его нет. Поэтому Диккенс делал очень быстрый конспект отправляемого письма, особенно если оно казалось ему важно, будь то финансовые записи, деловая переписка, и оставлял копию себе».

Одна из таких копий для отправителя — «Письмо Тависток», названное по имени дома Диккенса. Исследователи пригласили к работе над ним всех, кому интересно, пообещав приз в 300 фунтов. Одна голова хорошо, тысяча, а столько людей уже попытались разобраться, лучше.

Клара Вуд: «Что любопытно, носители английского языка не имели особенных преимуществ при расшифровке кода Диккенса. Здесь большее значение имеет особый склад ума, склонность к разгадыванию шифров и сложению пазлов».

Вот 150 лет спустя код Диккенса частично взломан. В этом письме удалось кое-что разобрать: День Вознесения Господня указал на точную дату. Расшифрованы слова «объявление», «отказ», «нечестно и несправедливо». Видимо, речь шла о каком-то споре с издательством.

«Письмо Тависток» — лишь одно из уцелевших скорописных документов писателя. Конкурс на расшифровку всех остальных продлен еще на год. Все, кто любит Диккенса, английский язык и головоломки, может принять в нем участие.