Врачи научились укрощать смертельно опасные метастазы

Сегодня в Научном центре онкологии имени Блохина, более известном как онкоцентр на Каширке, опробовали новую технологию, способную помочь при тяжелой форме рака — неоперабельных метастазах в печени.

Хотя этот диагноз звучит как приговор, сотни пациентов из России уже успешно продлили себе жизнь в зарубежных клиниках, где давно делают так называемую радиоэмболизацию. Теперь ее будут применять и в Москве. Что это — узнал корреспондент НТВ Сергей Малозёмов.

42-летний Игорь приехал в Москву с юга России втайне от своей семьи. Родные не знают, что у него рак кишечника, который уже прооперировали, но смертельно опасный метастаз в печени остался и не поддается химиотерапии.

Пациент: «Опухоль при этом не увеличивалась, но и не уменьшалась. То есть ничего с ней не происходило, был процесс замедления роста. Но так как организм не может бесконечно получать химиотерапию, уже нужно было что-то принимать».

Новый метод — радиоэмболизацию — на Западе используют с 1999 года. Профессор Борис Долгушин говорит, что придумать его врачей заставила сама жизнь. Раковую опухоль печени чаще всего невозможно удалить хирургически.

Борис Долгушин, Российский онкологический научный центр им. Н. Н. Блохина: «Пациенты поступают в запущенном состоянии, и по тем или иным причинам им не может быть выполнена хирургическая операция — либо по распространенности процесса, либо по тяжести соматического состояния, который не позволяет ее выполнить».

Поэтому делают следующее: под контролем рентгена через бедренную артерию до самой печени проводят гибкий катетер, которым стараются точно попасть в тот сосуд, который снабжает кровью опухоль, и через катетер вводят порцию стеклянных микросфер, содержащих радиоактивный изотоп иттрий-90 (yttrium-90). Шарики застревают в капиллярах внутри опухоли и облучают ее. Иттрий живет не долго: период полураспада — 64 часа. И его мягкие бета-лучи проникают всего на 2–3 миллиметра вглубь печени, подвергая воздействию только больные ткани.

Радиохирург Игорь Трофимов перед этим долго учился и ездил на зарубежные тренинги. Но первую манипуляцию все равно делает вместе с представителями канадской фирмы — производителя препарата. Вот он достает микросферы…

Игорь Трофимов: «Запечатано сначала в акриловый, а потом в свинцовый контейнер. Сейчас мы с ним будем работать».

Пациенту Игорю в этот момент уже установили катетер, убедившись, что он именно в том сосуде печени, который нужен. Приходится постоянно включать рентген, поэтому хирурги работают в свинцовых фартуках под халатами. Короткое движение шприцем — и препарат введен в опухоль. Вся процедура проводится амбулаторно. Пациент все время находится в сознании и, как правило, уже через несколько часов может идти домой.

Пациент: «Ощущения обычные, то есть практически ничего не ощущается».

Игоря стараются лишний раз не обнадеживать. Но он знает, что при радиоэмболизации бывают и случаи полного выздоровления. Не часто, но бывают.

Игорь Трофимов, Российский онкологический научный центр им. Н. Н. Блохина: «Такие задачи далеко не всегда можно ставить перед врачами при лечении онкологических заболеваний. Это паллиативное лечение, которое позволяет продлить жизнь пациентам. Цель современной онкологии — добиться увеличения продолжительности жизни пациентов, обеспечить хорошее качество жизни пациентов».

Пациент: «Несмотря на то, что я уже более двух лет болею, мой образ жизни практически не изменился. Я как жил, так и живу полной жизнью. Надеюсь, что это будет еще продолжаться достаточно долго».

Массовый радиоэмболизацию сделать пока не обещают — каждая процедура стоит порядка 20 тысяч долларов. И сам метод пока даже не включен в список тех, которые по квотам финансирует государство. Впрочем, даже если пациенты будут продолжать делать это за собственные деньги, им теперь не придется лететь за границу и удастся сэкономить хотя бы на этом.