На сцене Михайловского театра запоет «Опричник»

Сосуды в виде орлов, львов и чудесных зверей воссозданы по описанию повести «Князь Серебряный». Режиссер Сергей Новиков обратился к произведению Алексея Толстого, чтобы почерпнуть оттуда блюда царского застолья с опричниками.

Образ опричника в постановке постарались воспроизвести достаточно точно. В русской истории он остался инфернальным, с кровавым следом. Известно, что экипировка верных Грозному служивых включала черные кафтаны, но в Михайловском воссоздали еще и характерные плащи. Это стихари с большими капюшонами.

Опричники на сцене в стихарях, но с саблями. Для постановки создали специальные ножи-клинки, которые фигурируют в сцене клятвы Андрея — главного героя.

Никаких пресловутых песьих голов и метелок у седла в этой постановке нет. Всё дело в том, что Иван Васильевич постановил забыть слово опричник и не произносить его под страхом смертной казни. И тщательно зачищались все упоминания о самом явлении опричнины. Всё, что дошло до нас, носит весьма смутный характер.

Забыт оказался не только точный образ опричника, но и сама опера Чайковского. Поставить произведение композитора театрам в текущий репертуар порой оказывалось не под силу. Не все артисты могли спеть партию в «Опричнике».

«В этой чаше, действительно, намешано больше слез, чем вина». С той же проблемой столкнулись и в Михайловском. По неизвестной причине партию Басманова композитор отдал меццо-сопрано, прием достаточно высокому. Молодого боярина будут петь в очередь Софья Файнберг и, пожалуй, впервые в истории «Опричника» московский контр-тенор Вадим Волков.

Вадим Волков, контртенор, исполнитель партии Басманова: «Партия не простая, но для меня нет различий, кто поет, женщина или мужчина. Тут главное — мастерство вокала. Либо ты умеешь петь, либо не умеешь и абсолютно не важно, какую музыку. И это написано в моей тесситуре. И мне комфортно петь эту партию».

Опера с непростой судьбой оказалась безумно романтичной и порывистой. Мы слышим произведение молодого Петра Ильича, у которого все пути открыты. В этой музыке Чайковский приходит к пониманию своих симфонических полотен. В танцах угадывается еще не написанная Четвертая симфония, есть фрагменты из будущей «Иоланты» и даже местами слышится «Спящая красавица». В одной опере можно услышать сразу весь потенциал дивного гения, передает корреспондент НТВ Павел Рыжков.