Петербуржцам привезли портреты звезд и творцов «Русских сезонов»

Единственный на выставке живописный портрет Дягилева из коллекции «Шанель» вешают последним. Такой взгляд на великого импрессарио точно отражает его миссию — преобразовывать всё, что касается визуального искусства, смешивая жанры, соединяя стили и направления. Вот и залы Шереметевского дворца, отданные под экспозицию «В круге Дягилевом. Пересечение судеб» стали пространством с метафоричными волнами и зеркалами.

Прекрасные лица в исполнении художников мирового уровня. Для экспозиции привезли пять работ Бланша — живописца, известного в Европе, но еще не открытого российской публикой. На его холсте Жан Кокто, тот самый кинорежиссер. Вот таким молодым он создавал для «Русских сезонов» либретто и афиши Ballets Russes. Его можно увидеть и на групповом портрете, доставленном из Руана.

Забавный шарж на Марселя Пруста нашли в «Помпиду». Как доставлялись все эти полотна через закрытые границы во время карантина, лучше не спрашивать. Можно не считать этот проект музейным подвигом, но что-то героическое в его подготовке всё-таки было, отмечает корреспондент НТВ Павел Рыжков.

Особенно впечатляют работы из частных коллекций. Когда такие попадают на выставки, это вдвойне интересно. Например, полотно Эдварда Мунка — автора легендарного «Крика». В Петербург из Италии прибыл его граф Кесслер — аристократ духа был соратником Дягилева и находил деньги для импрессарио.

Неслучайно здесь выставлен и портрет Николая II. Прикрываясь высоким покровителем и не считаясь с планами дирекции театров, Дягилев забирал артистов Мариинки надолго, так как без самолетов путь в Европу был небыстрым.