Московский театр превратили в Кащенко

Сегодня в столичном театре «Современник» в декорациях комнаты с белыми стенами звучало: «Огромный город в сумраке густом, расчерченная школьная тетрадка, стоит огромный сумасшедший дом, как вакуум внутри миропорядка». То была генеральная репетиция спектакля по имени Иосифа Бродского «Горбунов и Горчаков». Премьера намечена на эту пятницу.

Эту стихотворную драму Бродский написал в середине 60-х, проведя несколько дней в московской Кащенко и несколько недель в ленинградской Пряжке. Это, если кто не знает, две знаменитые психушки, куда раздражавшего советскую власть поэта направляли на принудительное лечение.

Корреспондент НТВ Сергей Морозов наблюдал, как режиссер Евгений Каменькович переносил на сцену бредовые беседы двух пациентов.

После постановки «Улисса» режиссеру Евгению Каменьковичу, конечно, ничто не страшно, но Иосиф Бродский часто дает фору Джеймсу Джойсу, потому что если у Джойса хотя бы поток сознания, то у Бродского часто, хотя и очень поэтически, поток бессознательного.

Действие происходит как бы в сумасшедшем доме, где как бы два персонажа ведут разговоры друг с другом или сами с собой, изредка прерываемые врачами. Народ кругом интересный, особенно психи. Одно плохо — не знаешь своего срока. Так вспоминал Бродский, которого без всяких «как бы» власти дважды помещали в психушку.

Никита Ефремов в роли Горбунова и Артур Смольянинов в роли Горчакова — молодые актеры в произведении молодого автора. Бродскому, когда он закончил пьесу, было всего 28 лет. Но какой текст! Он будто специально сопротивляется постановке. Вместо борьбы людей — борьба идей. Смысл проявляется из разбросанных там и сям намеков. А кое-где, стремясь воссоздать атмосферу безумия, Бродский намеренно лишает слова всякого смысла.

Евгений Каменькович говорит, что впервые в жизни ему пришлось менять замысел постановки в ходе репетиции. До этого он пытался ставить Бродского в двух других театрах, но не сложилось. На репетициях в «Современнике» споры вокруг текста доходили до рукопашной.

Евгений Каменькович, режиссер спектакля «Горбунов и Горчаков»: «Я до сих пор не знаю, как это ставить. И мы сегодня в шесть часов расстались в очень большом конфликте, потому что, например, Артур считает, что мы не имеем права играть премьеру, что мы обязаны еще долго репетировать».

Актеры говорят, что в первом прочтении текст просто не поняли, но потом он стал притягивать их, даже слишком.

Артур Смольянинов, исполнитель роли Горчакова: «Мы делали такую ошибку: ставили Бродского на пьедестал. Он был у нас немножко таким идолом, мы к нему приносили овец разрезанных, младенцев кидали к ногам. А сейчас я понял, что, при всем уважении к Бродскому, надо убрать его в сторонку и дать нам возможность поработать, самим что-то придумать, с ним в соавторстве».

Замысел настолько четко проведен, что безумной зыбкости в текстах поубавилось. Актерский драйв таков, что на этом драйве зритель просто проглатывает неясные куски. Режиссер не подчеркивает евангельскую трактовку. Многие видели в Горчакове предателя Иуду, но когда на сцене появляется известная композиция со столом, как-то не приходится спрашивать, кто сидит в центре, а кто выбивается из ряда. Впрочем, все еще может измениться.

Евгений Каменькович: «Я думаю, что мы никогда не закончим это репетировать».

Спектакль настолько захватил всех участников, что они не могут начать новые проекты — все думают и думают о Бродском. Так что не исключено, что зрители придут на ту же постановку, а увидят совершенно другую.