Зов исторической крови

Сегодня литовский оппозиционер Альгирдас Палецкис вошел в историю как первый человек, которого отдали под суд за «отрицание преступлений советского режима». Соответствующий закон вступил в силу прошлым летом.

Два года тюрьмы грозят Палецкису за то, что он публично усомнился в официальной трактовке событий 13 января 1991-го, когда при штурме вильнюсского телецентра погибли 15 человек.

Корреспондент НТВ Георгий Гривенный передает из Вильнюса.

У здания вильнюсского суда словно машину времени включили: красные флаги, плакаты — все как 20 лет назад. Да и люди те же.

Участник пикета: «Кто стрелял, я, конечно, не видел, было темно. Но то, что были выстрелы с крыши пятиэтажного дома, это точно. Я видел своими глазами!»

Начало 1991-го, СССР безнадежно болен и начинает распадаться на части. Литва одной из первых объявляет о независимости, после чего на улицах Вильнюса появляются танки. Телецентр штурмуют в ночь на 13 января, погибают 14 мирных жителей и спецназовец из группы «Альфа».

Вскоре Литва и вправду обретает свободу, а погибшие (кроме советского офицера) — ореол мучеников. Военных литовская история клеймит как «убийц». Но спустя 20 лет литовский же политик Альгирдас Палецкис в прямом эфире взрывает настоящую информационную бомбу.

Альгирдас Палецкис, лидер политической партии «Фронт»: «Я задал риторический вопрос: а что было 13 января у телебашни? И, как сейчас выясняется, свои стреляли в своих».

По мнению Палецкиса, некоторые жертвы никак не могли умереть от выстрелов именно советских солдат. Стрелял кто-то еще, с крыш соседних домов.

Альгирдас Палецкис, лидер политической партии «Фронт»: «Это не советские солдаты, потому что они были внизу и стрелять в себя просто не могли. Это были провокаторы».

На самом деле Палецкис сказал в эфире то, о чем многие думали, но боялись произнести вслух. В трагедии виноваты не только так называемые «оккупанты».

На первый взгляд, откровенные симпатии современного литовского политика к советскому прошлому кажутся странными. Но если второй взгляд бросить на его генеалогическое древо, то, наоборот, все логично. В 1940 году его дед — Юстас Палецкис — фактически вводил Литву в состав СССР, а потом почти три десятка лет был председателем Президиума Верховного совета Литовской ССР. Теперь его внук пытается узнать правду о последних днях советской власти в Литве. Зов исторической крови.

«Зов» этот наиболее громко прозвучал в местной радиостудии. Все участники будничной вроде бы дискуссии, вспоминает ведущий эфира, буквально «подавились» от неожиданности.

Аудрис Антонайтис, радиоведущий: «Подобного можно ожидать, если кто-то закричит „Хайль, Гитлер!“, например. Все-таки для Литвы это очень болезненная тема. Все проводимые расследования не подтверждают то, о чем говорил господин Палецкис».

Для современной Литвы события января 1991-го — почти апокриф. Любая попытка хотя бы внести ясность в «темное дело о ночных выстрелах» не только не приветствуется, а тут же пресекается.

Александр Брод, член Общественной палаты РФ, директор московского бюро по правам человека: «Почему были найдены пули от мосинской винтовки 1908 года? Ясно, что у советских солдат такого оружия не было. Значит, это были другие люди. Где они? Кто их направлял? Почему не проводится расследование в этой сфере?»

Наблюдатели, приехавшие из России и ЕС, как и полный зал публики, ждали ответов на хотя бы часть этих вопросов. Но отзаседав три часа, судья взял паузу — до 13 сентября.