Макрона не обрадовало сравнение московских протестов с акциями желтых жилетов

Стремление Макрона наладить отношения с Москвой заметила и газета Le Figaro. Издание пишет, что французский президент явно сделал ставку на разрядку напряженности, поскольку принял Владимира Путина в дружеской обстановке, стремился проявить сердечность и во время общения напомнил о важности франко-российского диалога для мировой политики. Британское издание The Times и вовсе назвало встречу Путина и Макрона «жестом примирения».

Встреча президентов двух стран состоялась в официальной резиденции французского лидера на юге страны. Общение длилось около двух с половиной часов и проходило в закрытом для журналистов режиме. Перед началом переговоров главы государств дали пресс-конференцию.

Форт Брегансон — жемчужина Средиземноморья. Он построен во II втором веке до нашей эры. Резиденция королей в средние века, резиденция французских президентов сегодня. В 2017-м ее облюбовала мадам Макрон, перестроила, соорудила бассейн. Именно сюда пригласил Владимира Путина президент Франции. Впервые в истории встреч двух лидеров она проходит не в Елисейском дворце или Версале, а именно здесь.

Сначала самолет с российскими журналистами и членами российской делегации вели два истребителя швейцарских ВВС. Швейцарские власти заявили, что это рутинная практика. Затем уже в Марселе Владимир Путин пересел на специально доставленный из России вертолет МИ-8, на котором он прилетел в крепость. И сразу были сделаны заявления для прессы, причем по всем, самым острым вопросам: Сирия, Иран, выход США из ракетного договора, Украина, минские договоренности и переговоры в нормандском формате, которые должны быть возобновлены. Но самое главное, что накануне снова прозвучал призыв к созданию единой Европы от Атлантики до Урала.

Эммануэль Макрон неоднократно говорил о том, как важен диалог с президентом России. И действительно, вскоре после своего избрания он пригласил Путина в Версаль, потом сам ездил на экономический форум в Санкт-Петербург, затем уже российский лидер участвовал в торжествах по случаю 100-летней годовщины окончания Первой мировой войны. Добавьте к этому встречи G20 или телефонные переговоры. И именно Франция настояла на том, чтобы Россия вернулась в Парламентскую ассамблею Совета Европы.

Но французскую прессу меньше всего интересовала международная повестка дня. Очень витиевато у Путина спросили о том, существует ли опасность радиоактивного заражения в связи с «определенной техногенной катастрофой».

Владимир Путин, президент РФ: «Если вы имеете в виду в Севером море, то это другой регион Российской Федерации, никакой угрозы там нет, никакого повышения радиационного фона там тоже не существует. Туда были направлены эксперты, в том числе независимые, которые контролируют ситуацию. Я получаю доклады от наших экспертов военных и гражданских. Мы серьезных изменений там не видим, но превентивные меры принимаются, чтобы не было никаких неожиданностей».

Журналисты спросили о протестных акциях в Москве, о задержаниях и применении силы. Владимир Путин, отвечая, заметил, как удивительно, что этот самый вопрос задается во Франции, где уже несколько месяцев желтые жилеты выходят на улицы, на что местные силы правопорядка отвечают более чем жестко. В результате этих инцидентов погибли 11 человек, еще 2,5 тысячи граждан были ранены. «Мы бы не хотели, чтобы подобные события происходили в российской столице», — подчеркнул глава государства. «Мы будем делать все для того, чтобы наша внутриполитическая ситуация развивалась строго в рамках действующего закона», — отметил президент.

Чувствовалось, что сравнение с акциями желтых жилетов не слишком порадовало президента Макрона, который потерял из-за них половину своего рейтинга. Он опять вернулся к теме возвращения России в Совет Европы, заявив, что свободы манифестаций, выражения мнений, выдвижения на выборах должны соблюдаться во всех странах Совета Европы, в том числе и в России. Но главное другое: Макрон предложил провести перезагрузку российско-французских отношений, сделав Францию своеобразным мостом между Россией и Западом, отношения между которыми сейчас хуже, чем в последние 20 лет существования СССР.