Дети-маугли: кто виноват в трагедиях брошенных малышей

Маленькая Оля из Петербурга спала, играла и делала уроки среди мусора и крысиного помета. О том, что ее семья неблагополучная, знали многие. Маму и бабушку девочки часто видели около мусорных контейнеров, а сама школьница всегда выглядела неопрятно. Это замечали все, кроме органов опеки. Их работу выполнили учителя. Они первыми забили тревогу, когда заметили искусанные руки девочки и синяки по всему телу.

Маленькую Любу из Москвы спасли соседи и полицейские. 5-летняя девочка только сейчас учится играть в куклы, рисовать фломастерами, спать на кровати, а не свернувшись калачиком на стуле, — сначала в больнице, куда ее доставили из заваленной мусором квартиры, а затем в социально-реабилитационном центре.

Сотрудники опеки не могли не знать о маленькой Кристине из Кирова. Трехлетняя малышка была жизнерадостным и улыбчивым ребенком, но ей не повезло с мамой. Мария Плёнкина бросила дочь в квартире одну на целую неделю. Девочка умерла от обезвоживания в полном одиночестве. В поисках хоть чего-то съедобного девочка пыталась есть стиральный порошок.

Уже стало закономерностью, что сотрудники соцзащиты появляются на горизонте, либо когда проблема необратимо запущена, либо когда уже решена — без их участия. Оправдывая многочисленные случаи недосмотра, представители органов опеки часто ссылаются на несовершенство законодательства. Якобы без согласия родителей они не могут просто взять и нагрянуть в семью.

Этих и других трагедий можно было избежать, если бы опека вовремя начала наблюдать за семьями. По словам экспертов, профилактика неблагополучных семей — это методичный и долгий труд. Чужая душа — потемки, но задача соцзащиты — объяснить опасность семейных невзгод.

Инспектор Наталья Романцова курирует многодетную семью из московского района Хорошёво-Мневники. В семье больной безработный отец и мать-домохозяйка. Денег не хватает денег даже на питание. Понятно, что стоит оставить такую семью без внимания и поддержки, и обществу обеспечены новые дети-маугли. Наталье — маме девочек — нужен ноутбук для удаленной работы. Это будет спасением от нищеты и отчаяния, и районная соцзащита готова дать семье этот шанс.

Зачастую борьба родителей за уже отнятых детей — также следствие плохой работы органов опеки. Изъятие ребенка — крайняя и самая бесхитростная мера. В большинстве случаев семьи становятся асоциальными из-за сложных жизненных обстоятельств, но разбираться в них, искать выход соцслужбы, как правило, не очень пытаются.

По словам экспертов, опека в нашей стране многими воспринимается как карательный орган. По официальной статистике, ежегодно в России разлучают с родителями 300 тысяч детей. Из них седьмая часть признана так называемыми «социальными сиротами». Это когда папа и мама, якобы, не справляются со своими родительскими обязанностями. Отобрать ребенка могут из-за отказа от прививок или вовсе по жалобе соседа, который эту семью невзлюбил.

Как показывает практика, вся система контроля за неблагополучными семьями устарела, нет ясных принципов вмешательства госоргана в жизнь семьи. В результате решения часто принимает конкретный сотрудник, и не всегда это профессионал. У правозащитников есть серьезные опасения, что недавние трагические случаи гибели детей, брошенных в квартирах, могут спровоцировать новую волну необоснованных изъятий.

Сейчас у органов опеки есть всего три инструмента работы: постановка на учет, предоставление психолога или изъятие детей. Система эффективной поддержки таких семей отсутствует. Помочь могут только пачкой макарон или билетом на новогоднюю елку.

Врачебный постулат «не навреди» впору взять на вооружение и органам опеки, считают многие эксперты, ведь у ее сотрудников нет права на халатность и попустительство. Каждый ребенок-маугли, которого они проглядели, — это как минимум еще одно потерянное детство, а нередко и загубленная жизнь.