В Петербурге открылся философский вернисаж о жизни и смерти

«Жизнь после жизни» — это так называемый межмузейный проект, когда в одном пространстве объединяют картины из разных собраний. Здесь представлены полотна Шагала, Брюллова, Репина, Петрова-Водкина, Шагина, Белкина. Интересны не только имена, но и то, как соседствуют картины.

Кураторы «Манежа» увлекают зрителя в путешествие за черту привычных представлений. Это же смерти подобно — развесить шедевры из 20 ведущих музеев России на буквально падающих стенах.

Павел Пригара, директор Центрального выставочного зала «Манеж»: «Для многих работ углы разные. Некоторые углы отрицательные, некоторые положительные. Мне кажется, что многие музейные сотрудники с огромной охотой позволяют себе пусть и небольшие, но такие эксперименты с восприятием, с цветом, с композиционными сочетаниями работ, которые когда-то могут казаться в классическом музее достаточно странными. Но здесь какая-то пара играет, с моей точки зрения, великолепно».

Расшатать устои, показать под новым углом не значит шокировать. Для плавного погружения в мир теней здесь используют специально написанную музыку и даже специально выбранный аромат. Парфюмерная композиция построена вокруг цветов ладанника, который в реальности не имеет запаха.

Хрестоматийного Венецианова здесь подсвечивают неожиданным Стерлиговым, Венера модного нынче театрального художника кровоточит в дуэте с окаменевшей плакальщицей XIX века, алчный персонаж живописного полотна прячется от заглядывающей в окошко костлявой, а, может, и от рядом висящего творения современного некрореалиста. Удивительным образом эта игра со смертью дарит новую жизнь и соцреалисту Бродскому, и ангелам Исаакиевского собора, отмечает корреспондент НТВ Юлия Олещенко.