В Белоруссии отметили 75 лет со дня освобождения концлагеря «Озаричи»

Из 260 страшных концлагерей, существовавших в Белоруссии во Вторую мировую, «Озаричи» — особый. На митинге-реквиеме собрались несколько сотен человек. Масштаб, явно не соответствующий значимости и важности даты. Среди привычных плакатов «Миру мир», оказался такой — «Мне было 10, и мне повезло выжить».

Отступая весной 1944-го, немцы решили прикрыть концлагерями оборонительные позиции. В полесские болота загнали более 50 тысяч человек.

Спустя 75 лет на месте трагедии все достаточно скромно. Мемориал вынужденно перенесли на несколько сотен метров: в трясине памятник не поставишь. Сейчас там есть символическая колючая проволока. Тогда за приближение к ней открывали огонь на поражение. Попытка нарвать веток, чтобы постелить и не сидеть в воде — тоже огонь на поражение. Периметр лагерей закладывали минами. Костры были запрещены. Но это не все. Людей целенаправленно заражали сыпным тифом не только в «Озаричах», но и в сборных пересыльных пунктах.

Василий Лопатин: «Прошли мы четыре лагеря этих сборных. В каждом лагере привозили сыпного больного и заражали тифом».

В армейских отчетах вермахта это пройдет как «эвакуация» и «переселение» мирного населения. Немецкий историк и режиссер Кристофер Расс убежден: все эти преступления доказаны и документально подтверждены. Пять лет он поднимал архивы, чтобы снять свой документальный фильм.

Мария Новик, прогуливаясь теперь мимо бутафорский вышек, честно рассказала, какая картина сохранилась в ее памяти. Тогда ей было четыре года.

Мария Новик: «Я помню, что мама лежала на трупах, а по ней маленький наш еще ползал».

Из большой белорусской семьи — шесть человек — уцелела только Мария. Плотность заключенных была критической, поэтому на трупах сидели, из них делали укрытия от ледяного ветра. Кого не убивал мороз, косил тиф. Средняя продолжительность жизни — три дня. Женщины сходили с ума, не в силах спасти детей.

19 марта в лагеря зашла советская разведка и саперы. Немецким войскам дали фору на сутки, в обмен на жизни людей в «Озаричах». Там оставалось 35 тысяч человек, половина из которых — дети.