Мода на русское: в Сирии после разгрома ИГ пекут пирожки и лепят пельмени

Корреспондент НТВ Анатолий Майоров находится в Сирии и наблюдает за происходящим на бытовом уровне. Восточная кухня, а вслед за ней арабский язык стремительно мутируют, и лингвистического определения этому процессу пока нет. Все началось в сентябре 2015-го, когда наши самолеты стали бить по террористам. Еще тогда хотя бы пару слов на русском означало глубокое почтение гостям. Прошло два года, и русский — признак хорошего тона в сирийском обществе. Юлии Чистяковой, переехавшей сюда в еще годы перестройки, пришлось даже детский сад на русском для арабов открывать: соседи одолели.

Юлия Чистякова: «Зачем они так делают? И модно, и спасибо, и попасть в волну хочется — это такое чувство благодарности».

Хазим учил русский в радиоэфире. Кадрового офицера ВМФ, как и тысячи других сирийских моряков, отправили «на землю» из-за больших потерь сухопутных войск еще в 2014-м. Поменяв корабль на артиллерийское орудие, Хазим был ранен под Пальмирой.

Хазим Сакку: «Ваша авиация тогда нас спасла от смерти, мы запросили помощь по секретному радиоканалу, через 15 минут прилетели самолеты и отбросили боевиков на 300 метров. Если бы не поддержка с воздуха, я бы перед вами сейчас здесь не сидел».

Россия помогает этой маленькой стране с тех пор, как Сирия стала независимой. За 70 с лишним лет мы поставляли сюда продукты и оружие, прощали долги, спасали от иностранной интервенции и игиловской заразы. Российские войска смогли сделать то, во что, кажется, уже не верили сирийцы. Они и сейчас не верят, что, уничтожив терроризм, наша армия уходит. Ведь Россия — остается.

Старое название ресторана — «Летуаль» («звезда» с французского) поменяли год назад, когда мода на все русское достигла апогея. Хозяин заведения — господин Калляр, выполнил наполовину данную самому себе же клятву.

Мизен Калляр, ресторатор: «Когда вы пришли сюда в 2015 году, я решил, что у всех моих четверых сыновей будет по ресторану с русским названием».

Если старший с названием не мучился, то младший брат Мухаммед решил сирийцев не просто поразить, а продвинуть русскую культуру в массы. Получилось, как и хотел — дорого-богато. Правда, с литературой у литературного кафе пока проблемы: вместо «Пушкин» написано «Почкин». Но самое интересно будет впереди, когда двое других братьев откроют ресторан «Санкт-Петербург» и кафе «Березка». Искренность, с которой здесь хотят сказать «спасибо», не всегда понятна сразу. Но при ближайшем рассмотрении получается очень даже ничего. Вот и на кухне модного литературного кафе бывшие солдаты Омар и Мустафа уверены, что лепят русские пельмени. Просто они еще не выучили слово «пирожки».

Временные трудности с рецептами обещают восполнить заботой и радушием. Сирийцы уже говорят о российском туристическом потоке, который — вслед за армией — будет спасать страну экономически. Туристов здесь пока тяжело представить, но всего пару лет назад и Сирии, казалось, больше нет.

Подробности — в репортаже.