Сдержанная встреча и теплое прощание: любопытные нюансы переговоров Путина и Макрона

Макрон мог бы встретиться с Путиным в Елисейском дворце и затем приехать в Версальский замок. В результате одни обвинили Макрона в том, что чересчур расстарался для Путина. Другие, наоборот, заметили, что он всячески пытался продемонстрировать, что, несмотря на молодость и неопытность, может на равных или даже с позиции силы разговаривать с другими мировыми лидерами.

Ролан Дюма 10 лет был министром иностранных дел Франции, именно он придумал, например, провести саммит «большой семерки» 1982 года в Версальском, а не Елисейском дворце.

Ролан Дюма: «Встречаться в нынешних условиях в Елисейском дворце — это было бы очень жестко и, что называется, в лоб в контексте и отношений с нашими союзниками, и текущей ситуации в мире. Главное, мы присутствовали при историческом моменте — франко-российский диалог наконец возобновился».

Андрей Колесников, специальный корреспондент ИД «Коммерсант»: «Путин ведь за все время, пока работал президентом, ни разу не был приглашен в Версаль. Ни одним из, так сказать, благоприятствующих ему президентов. И тут вдруг такая невиданная, можно сказать, честь. Я первый раз видел такой зачищенный Версаль. Пустой-пустой-пустой Версаль. И все ждет только Владимира Путина».

Через три часа переговоров, пока президенты шли к журналистам по длинной батальной галерее Версаля, все пытались уловить, как прошло знакомство, смогли ли договориться.

Андрей Колесников: «Они как будто не замечают друг друга. Они как будто находятся в автономном режиме. Если они уж даже не обращались друг к другу, употребляя местоимение „я“, „ты“ или „вы“. Один только „он“ был. Путин умудрился пригласить Макрона в гости, не повернув к нему головы».

Ролан Дюма: «Я всегда осторожен и не доверяю первым впечатлениям. В наших отношениях были периоды лучше, были хуже. Посмотрите, как они говорили. Да, не особо смотрели друг на друга, и все же я почувствовал: Макрон не хотел омрачить визит Путина, которого он сам в Париж и пригласил».

Дальше последовало перечисление уже традиционных заявлений. О том, что бороться с терроризмом необходимо исключительно вместе, для чего Франция даже в рамках атлантической коалиции хочет укрепить партнерство с Россией. О том, что в Сирии должна существовать «красная линия» — запрет на использование химического оружия кем бы то ни было. Что нормандский формат — единственный путь к выходу из тупика украинского конфликта. Казалось, что сторонам хотелось не столько наполнить содержанием переговоры, сколько присмотреться друг к другу и услышать интонации.

Эммануэль Макрон и вовсе решился на то, что большинство глав государств себе просто не позволяют. Он в очередной раз обрушился с критикой на государственные российские СМИ, после чего и появляются подобные заголовки в западной прессе:

«Эммануэль Макрон бьет по российской „лживой пропаганде“ на первой встрече с Владимиром Путиным»
«Президент Франции Макрон обзывает российские государственные СМИ „пропагандой“»
«Макрон раскритиковал „ложь“ российских СМИ во время игры мускулами с Путиным в Версале»

Ролан Дюма: «Макрон — молодой человек, а молодость сопровождается словесной неосторожностью. Он говорил о том, что его задело. Может, и не стоило слишком развивать эту тему, да, он показал свои настоящие чувства и эмоции, но не этим запомнятся переговоры. Не этим».

Андрей Колесников: «Когда Макрона заводят журналисты, он заводится. Но это не отменяет того, что потом они идут по выставке, увлекаются и выставкой, и вообще друг другом, и что-то начинает теплеть, и прощание совсем другое. По поведению на пресс-конференции этого вообще нельзя было сказать. Действительность иногда отличается от пресс-конференций».

Затем они ехали по Версальскому парку на электрокаре, Макрон за рулем. О чем-то оживленно беседовали, хлопали друг друга по плечу, открывая выставку, посвященную Петру I. Обсуждали французские архитектурные проекты, воплощенные в России, как, например, Петергоф.

Уже после переговоров в интервью Le Figaro Владимир Путин поделился впечатлениями от Эммануэля Макрона: главное, что у новых франко-российских отношений есть будущее. Эту встречу уже назвали началом российско-французской оттепели.

Подробности — в сюжете европейского обозревателя НТВ Вадима Глускера.