Театр «Буфф» поставил запрещенную Сталиным трагикомедию

В любви к этому сатирическому произведению признавались Горький, Луначарский, Станиславский. Особенной популярностью постановка пользовалась у режиссеров в 80-х годах прошлого века во время перестройки, когда позволили критиковать власть.

Корреспондент НТВ Павел Рыжков побывал на репетиции и убедился в актуальности сюжета сегодня.

Спортивный марш Соловьёва-Седого из фильма «Первая перчатка», который звучит в спектакле, написан позже пьесы Николая Эрдмана почти на 20 лет. Но все равно оттуда, из сталинской эпохи. В начале которой интеллигенция еще верила в светлое будущее.

Александр Строев, заслуженный артист России, режиссер-постановщик: «Это еще было то время, когда интеллигенция и Николай Эрдман в том числе наивно думали, что с властью можно говорить на равных и с юмором. И за это он поплатился».

В 1931 году пьесу даже разрешали для МХАТа после письма Сталину. За право постановки «Самоубийцы» боролись между собой Станиславский и Мейерхольд.

Михаил Трясоруков, исполнитель роли Семёна Семёновича Подсекальникова, заслуженный артист России: «Познакомились с нею и Станиславский, и Мейерхольд. Режиссеры понимали, что пьеса интересная, есть что играть».

Пьесу окончательно запретили в 1932-м. Сценарист Эрдман прямо во время съемок фильма «Веселые ребята» был сослан. Впервые «Самоубийцу» поставили лишь в театре сатиры в 82 году и то со многими но. Потом и вовсе сняли с репертуара.

На афишах театра «Буфф» по определению не могло появиться оригинальное название пьесы Эрдмана «Самоубийца». Впервые с момента появления этого произведения в репертуарах театров спектакль будет назван иначе — словами из монолога главного героя — «Пиф-паф». И как уже шутят в театре, еще и буфф.

Для сохранения стилистики «Буффа» Александр Строев помножил фарс Эрдмана на два. Цыган, прописанных в пьесе автором, режиссеру явно не хватает. Поэтому на сцене появляются еще и испанки. Стреляет не только каждая фраза драматурга, но и оформление.

Жизнь всех героев так и вертится вокруг одного револьвера. В театре уверены, что новое воплощение одной из самых сильных сатирических пьес актуально как никогда. За 90 лет мало что изменилось. И дело не в том, что до сих пор существуют такие же коммуналки. А в том, что психология людей заставляет убеждаться: этот трагикомический сюжет вечен.