Вырубка радиоактивных сосен и экскурсии: что сейчас происходит в зоне Чернобыльской АЭС

Сотрудник исследовательской станции «Масаны» Александр Чудинов рассказывает, что конкурс при приеме на работу достигает 100 человек на место. Дважды в день специалист отдела радиационного мониторинга с дозиметром обходит окрестности.

Александр Чудинов, ведущий специалист научного отдела радиационного мониторинга Полесского радиационного заповедника: «Уровень радиации за годы наблюдений снизился в два раза».

За наступлением природы на последние очаги цивилизации в Полесском радиационном заповеднике следят с вышки. Отсюда хорошо видно и то, как идут работы по строительству объекта «Укрытие» над саркофагом разрушенного энергоблока Чернобыльской АЭС.

Александр Новиков, заместитель технического директора по безопасности государственного специализированного предприятия «Чернобыльская атомная электростанция»: «Арка готова, арка стоит. В октябре 2016 года проект будет закончен. И в 2017, я надеюсь, объект будет запущен в эксплуатацию. Это будет эпохальное событие, как День Победы».

Как передает корреспондент НТВ Алексей Прокин, 30-километровая зона отчуждения сжимается. Специалисты украинских институтов доказывают сейчас, что за 10-километровым кольцом земля вполне очистилась, там уже можно вести хозяйственную деятельность. Александр Чудинов на здоровье не жалуется. В зоне все работают вахтовым методом — две недели здесь, две — дома.

Но цезий, стронций, америций и другие радиоактивные изотопы никуда не делись. Сейчас эти продукты полураспада прячутся в земле, воде и кронах деревьев. Планы нынешнего украинского руководства независимых экспертов, мягко говоря, настораживают. Обезопасить, построенный 30 лет назад саркофаг, безусловно, нужно. Хотя и он, уверен один из строителей этого уникального сооружения Илья Дударов, простоит еще лет 100.

Беспокоит специалистов, что о коррупции при строительстве нового «Укрытия» на Украине открыто говорят даже на самом высоком уровне, и это притом, что деньги на проект выделяют и Европа, и Россия, и Япония.

Илья Дударов, в 1986 г. руководитель управления строительства 605, третья вахтовая смена ликвидаторов: «Мы построили укрытие за 186 миллионов долларов в 86-м году. А сейчас уже 2,5 миллиарда долларов ушло. И не понятно, сколько еще нужно будет денег. Это какая-то дурь».

Чтобы утилизировать все, что находится внутри разрушенного энергоблока, рядом со станцией строится хранилище радиоактивных отходов. Еще один ядерный могильник в зоне собираются возвести для нужд всей атомной промышленности Украины. Это проект еще не реализованный, но уже ставший для экологов страшным сном.

Владимир Борейко, директор Киевского эколого-культурного центра: «Да, есть французы, которые за атомную энергетику, но они же хранят атомные отходы не в лесу под Фонтенбло, у Парижа, они же хранят на своих островах в Тихом океане, понимаете. Есть американцы, но они же не под Вашингтоном хранят, как мы под Киевом. Нам рассказывают сказки о том, что это якобы для наших атомных станций, но я же знаю, что как только пойдут деньги, так будут везти сюда со всей Европы».

Местные СМИ регулярно сообщают о находках в зоне больших объемов кругляка, готового к транспортировке. В последний раз украинские силовики обнаружили 225 радиоактивных сосен на продажу. В прошлом году в зоне полыхали пожары. Эксперты уверены, они возникли, чтобы следы вырубки скрыть. Колоссальную прибыль приносит и лом металлов.

Дмитрий Марунич, сопредседатель Фонда энергетических стратегий: «Вывоз облученного металлолома. Да что там, вывозили из зоны все. Сначала разворовывали домохозяйства. И куда попадает вся эта продукция, сложно сказать, но это очень опасно».

Владимир Борейко: «И государство ничего не делает, чтобы это прекратить».

Особым цинизмом эксперты по ядерной безопасности называют экскурсии по следам сталкеров. За полулегальный индивидуальный тур в Припять на один день украинские проводники берут 250–300 долларов. Но личные риски, похоже, меньшее из зол, которыми грозит зона отчуждения, если Украина со своей стороны не ужесточит за ней контроль.