Трагедия, которой исполнился уже век, так и остается одной из самых главных загадок в культурной истории России. Исполняется 100 лет со дня смерти Сергея Есенина. Легендарного поэта нашли мертвым 28 декабря в пятом номере ленинградской гостиницы «Англетер». И тогда, и сейчас основной версией остается самоубийство. Что толкнуло на него поэта? Это и сегодня остается предмет споров среди историков, литературоведов, психологов и следователей.
«Клен ты мой опавший, клен заледенелый, что стоишь, согнувшись, под метелью белой» — не просто художественный образ, а вполне конкретное дерево, которое Сергей Есенин мог видеть в день написания стихотворения 28 ноября 1925 года из окна психиатрической клиники, куда он поступил на лечение. В тот день в Москве действительно была метель, выпало около 10 миллиметров осадков, тогда у здания действительно росли клены. «Сам себе я казался таким же кленом, только не опавшим, а вовсю зеленым», — пишет Есенин, словно предчувствуя, что через месяц его не станет.
В экспериментальной лечебнице Сергея Корсакова никогда не закрывались двери, пациенты могли свободно покидать клинику для прогулок. За ними разве что приглядывали, для них же устраивали творческие вечера. Это была не тюрьма, а лишь так называемая система морального влияния. И все же свободолюбивого Есенина она тяготила.
Елизавета Морозова, научный сотрудник Московского государственного музея С. А. Есенина: «У нас осталась история болезни, которая была заведена 5 декабря. В графе „другие заболевания“ Ганнушкин указал следующие пункты: белая горячка и галлюцинации. Также Есенин страдал ярко выраженной меланхолией. Он говорил о том, что он здесь никак не может писать, что он очень хочет работать».
Даже частые встречи с близкими (жена Софья Толстая заходила практически каждый день) не помогали. Уже 2 декабря, судя по заметке в ее отрывном календаре, супруги впервые заговорили о разводе. Есенин был убежден, что спасти его могут только внешние перемены.
Елизавета Морозова: «У Есенина были очень большие надежды на Ленинград. Он хотел туда переехать. Он говорил, что там начнется новая жизнь, что он откроет свой журнал, что он напишет повесть. Он несколько раз повторял, как в агонии: „Я напишу, я еще напишу! Вот все говорят, что кончился Есенин. Вот дураки, а я еще напишу, вы еще все увидите“».
Сохранилась телеграмма, ставшая роковой, это всего несколько слов и без пробела для экономии: «Приезжай, устрою, Эрлих». Убедившись, что в Ленинграде его ждут, Есенин просто ушел из клиники, не пролечившись и половину положенного срока.
Наталья Лыгарева, заведующая отделом экспозиционной деятельности Государственного
Чего стоит только написанное кровью «До свиданья, друг мой, до свиданья», отданное Есениным Эрлиху и прочитанное тем уже после обнаружения тела? Это сейчас даже школьники на уроках понимают: явно нездоровый сигнал и послесловие к собственной жизни. Но тогда никто не и думать не мог, что поэт собирается с собой сделать, столько же было планов: газета, повесть, очередной развод…
По тому же адресу и с тем же названием и сегодня работает гостиница. О событиях
Наталья Лыгарева: «На сегодняшний день неоспоримых фактов, которые бы давали аргументированные возражения официальной версии, нет. В 1993 году была создана официальная комиссия, куда входили представители разных ведомств. Независимо друг от друга они пришли примерно к одним и тем же выводам, которые, собственно, и подтвердили все то, что было выявлено в ходе дознания 1925 года».
Предаваясь спорам и фантазиям на тему обстоятельств гибели поэта, уверены есениноведы, что современная публика повторяет ошибку его близких, которые за веселыми застольями, чтениями, спорами о хозяйстве, а порой и руганью не замечали или не хотели замечать увядания души человека. Оно протекает незаметно, стремительно и заканчивается фатально. А ведь это, возможно, главный урок из тех, что Есенин оставил читателю.