«Русская Америка» умирает в забытьи

Всего в 80 километрах от Петербурга в забытом поселке без дорог и связи с внешним миром доживают свой век несколько пенсионеров. Когда-то название «Русская Америка» объединило пять поселков. В начале XX века было известно далеко за пределами региона.

Сюда на торфоразработки ехали не только со всей страны, но и из-за границы. Теперь же это место пополнило список умирающих поселков и городов. Без какой-либо связи с внешним миром в Кировском районе Ленобласти всего несколько человек.

Репортаж корреспондента НТВ Александра Драугялиса.

Собственный огород — все, что осталось от прошлой жизни. Социальный дом в Назии как лагерь для беженцев. Средний возраст его обитателей — немного за 80. Их переселили сюда из окрестных поселков, когда там отключили свет. Отопления и канализации никогда и не было.

Настасья Феофилова, житель 3-го рабочего поселка: «Нужда заставила уехать. В колхозе было абсолютно нечего делать. Одеваться-обуваться не во что. Молодежи не было. Одни старики остались. Пришлось уезжать».

80 лет назад группа американцев приехала под Назию из-за океана добывать торф. Со временем выросли пять рабочих поселков. Каждый имеет только порядковый номер. Все вместе называются «Америкой».

Торфопредприятие давно банкрот. Бывшие жители Америки говорят: там и раньше было несладко. Даже частушку сочинили: «Ленинградская кукушка ходит задом наперед/, Кто на Назии побудет, десять лет не доживет».

16 километров по ухабам — это полтора часа езды на внедорожнике. Американские горки возникли посреди русской равнины. Водитель Сергей вырос в поселке. Теперь живет в Назии и не стремится обратно. Все, кто мог и хотел, давно отсюда уехали. Ирина осталась одна. Ей некуда уезжать.

Ирина Тараканова, житель 4-го поселка: «Хорошо еще, что Серёжа Володин умер, Кошка Багира рожает диких котят. Они хотя бы под домом бегают крыс ловят. Заели бы точно».

В старом бараке можно спастись от крыс, но не от холода. Этой зимой Ирина колола дрова и сломала руку. «Скорая помощь» не приехала. Спасли черные лесорубы.

Ирина Тараканова, житель 4-го поселка: «Сюда приезжают хохлы работать. Они лес валят. Хотя бы дорогу прочищают. Иногда их попросишь, чтобы продуктов привезли, а то и с ними сами ездишь».

Пять рабочих поселков когда-то соединяла линия узкоколейки. По ней привозили продукты в местные магазины. Рельсы давно сняли, остатки шпал не разглядеть в высокой траве.

Это четвертый поселок. Все в один голос утверждают: дальше ехать бессмысленно, там совсем ничего не осталось. В это легко поверить. Разруха всегда выглядит одинаково.

Кажется, на этом американская история здесь заканчивается. Те, кто не уехал, рассказывают: в местных лесах хорошая охота, много грибов и ягод. Но это уже очень русская история.

От прежних хозяев в бараках остались вещи, фотографии, документы. В аттестате за восемь классов — три четверки по физике, литературе и конституции СССР.

Судя по всему, корочка владельцу так и не пригодилась. Как не пригодилась сама «Америка». Почва вокруг заболочена, остатки торфа выгорают круглый год. Здесь еще валят лес. Когда он закончится, это снова будет ничья земля.