Карманные часы и тест ДНК помогли найти родных погибшего в Латвии красноармейца

Хутор Удриши стоит недалеко от латвийского города Краслава — тут до Беларуси десять километров, до России — девяносто. Именно здесь 30 июня 1941 года, то есть спустя считанные дни после начала войны, появился 416-й стрелковый полк, его еще называли «Кунгурским». Советские солдаты 150 километров шли при полной боевой выкладке, под бомбежками и обстрелами. Тяжелое вооружение тащили на себе. Спустя несколько дней противник развернул наступление, и на полк обрушился массированный авиационный удар.

После боя на ходу осталось всего семь единиц техники, а в живых лишь треть от личного состава. К немецким самолетам присоединился огонь 150-миллиметровых орудий. Медлить было нельзя, поэтому погибших наспех хоронили в образовавшихся воронках.

Сейчас на этих холмах и полях работают поисковые отряды. Ориентируясь на воспоминая старожилов, при помощи глубинных металлоискателей, они находят останки воинов и принадлежавшие им личные вещи.

Талис Эшмитс, руководитель поискового отряда «Легенда»: «Сейчас есть мобильная связь, доступ к определенным базам данным, и можно высказать, даже базированные на эмоциях, предположения, как этого солдата могут звать».

В сентябре прошлого года рядом с останками бойца были найдены нарукавные нашивки политрука и карманные часы с выгравированными инициалами. Удачная подсказка оказалась мнимой — такого сочетания звания с именем-фамилией на эти буквы в списке полка не значилось.

Михаил Родэ, член поискового отряда «Вента»: «Предположили, что часы были ему подарены кем-то из близких людей. И спустя некоторое время поисков по документам наткнулись на политрука, инициалы отца которого схожи с инициалами на часах. Спустя некоторое время, благодаря коллегам из московского поискового отряда „Вымпел“, мы вышли на предполагаемых родственников».

В семье Владимира Дербенёва всегда помнили о деде Семёне, воевавшем на полях Великой Отечественной. Однако информации о нем было совсем немного: Семён Вандышев служил в Кирове, за несколько месяцев до начала войны был направлен в Кунгур, а оттуда с эшелонами был переброшен к западным границам.

Владимир Дербенёв, внук Семёна Вандышева: «У нас ничего не осталось. У нас только есть фотография начала 41-го, может быть, конца 40-го, где он в портупее. Младший политрук. Форма хорошая такая, красивая. Высокий лоб».

Михаил Родэ, член поискового отряда «Вента»: «Сравнив фотографию с найденными ремнями и портупеями, мы пришли к выводу, что ремни и портупея одного размера, что натолкнуло на мысль, что мы мыслим правильно».

Решающим должен был стать анализ ДНК. В генетическую лабораторию были посланы образцы останков, найденные под Краславой и платок, который в качестве памятной вещи более 27 лет берегли в семье Владимира Дербенёва. На этом платке сохранилось несколько капель крови сестры Вандышева. И вот неделю назад пришел отчет, в котором говорится о 99% совпадении.

Владимир Дербенёв, внук Семёна Вандышева: «У меня были эмоции такие — не то, чтобы говорить, дышать не мог. Прошло столько лет, не было никакой информации, мы пытались найти любым способом».

В Латвии уже готовятся документы о передачи останков российской стороне. Это займет какое-то время, но уже летом младший политрук Семён Вандышев спустя 80 лет обретет свой последний покой на родной земле.