В мире разворачивается дискуссия о том, кто и как ведет коронавирусную статистику, как считают летальность в разных странах, что учитывают, а что отбрасывают. С этим важно разобраться, с одной стороны, чтобы понять масштабы эпидемии в каждой стране и сделать выводы, а с другой — потому что эти дискуссии становятся политическим инструментом выяснения отношений.
В мире продолжается «коронавирусная» перепалка между США и Китаем, британские эпидемиологи критикуют шведскую модель коллективного иммунитета, французы и бельгийцы смотрят на свою статистику смертности и удивляются немецкой.
Газета Financial Times сравнила данные о смертности в крупных городах за апрель.
В Лондоне за месяц умерло на 9000 больше людей, чем в апреле 2019 года. Это плюс 135 процентов. Примерно такой же процентный прирост в Париже — плюс 10 700 смертей. В итальянском Бергамо — плюс 5000 смертей. Это в пять раз больше, чем в апреле прошлого года. В
В Москве по сравнению со средним уровнем в апреле смертей зарегистрировано больше на 1800. Но при этом в коронавирусной статистике указано только 700 летальных случаев. В целом по России в апреле скончались 147 000 человек, при этом годом ранее, когда не было никаких ограничений, умерло на 8% больше — 159 000 человек. Но и Financial Times, и The New York Times в своих материалах настаивают, что в России со смертями от
На вопрос, существует ли поле для манипуляций, как можно трактовать разрыв в данных о смертности от
Олег Зайратьянц, главный внештатный специалист по патологической анатомии департамента здравоохранения Москвы: «Диагноз — это не та ситуация, когда можно на нее
Андрей Ковалёв, директор ФГБУ «Российский центр