Мир вспоминает переживших ужасы плена узников фашистских лагерей

Бодрой походкой 96-летний ветеран спешит к парку на окраине Минска. Сейчас здесь зона отдыха, а летом 1941 года был первый временный лагерь военнопленных в Белоруссии. На узкой полоске между речкой и лесом в течение 20 дней находились 140 тысяч человек. Были там и советские военные, и гражданское население.

Борис Попов, ветеран Великой Отечественной войны: «Так по берегу они и сидели. Вдоль берега охрана была, а здесь канаты были».

Ирония истории в том, что исследователи Великой Отечественной считают, что этот лагерь был в другом месте, и к мнению последнего из могикан, а Борис Попов, наверное, единственный, кто может рассказать о тех событиях, не прислушиваются.

Борис Попов: «Я и говорю, что никто особо не знает, никто особо не интересуется».

В 19-летнем возрасте Борис попал в плен, когда пытался добраться до Минска. Танковый полк на границы Польши разбили, он сумел сохранить свою машину, но кончилось топливо, поэтому технику бросили и шли пешком В лагере-времянке он пробыл 12 дней. Из еды была только мутная вода. Каждый день немецкие офицеры увозили людей якобы на работы. Уже после войны выяснилось, что так формировали расстрельные списки.

Борис Попов: «Он смотрел на лицо и видел, что человек солидный, с волосами еще, это какой-нибудь комиссар или политрук. Если черный, то какой-нибудь еврей».

Меньше чем за месяц в поле расстреляли от 10 до 12 тысяч человек. Кормить пленных стали только перед перегоном в другой лагерь. На траву поставили чугунную ванну, в нее заливали баланду из полевых кухонь, вокруг бросали пол-литровые кружки.

Борис Попов: «Прогоняли примерно 100 тысяч человек мимо этой ванны, кто подходил, брал кружку, черпал из ванны и выпивал. Вот так первый раз они покормили».

Если во временном лагере люди еще держались, то в населенном пункте Масюки начался мор. Документальные кадры запечатлели, как Гиммлер в Минске осматривал пленных. Из пожеланий высокого гостя прозвучало только одно: сделать казни менее утомительными для палачей. В итоге за несколько лет умерли или были расстреляны 80 тысяч человек. Борис Попов пробыл тут совсем недолго.

Борис Попов: «Я уже вставал и шатался. И вот однажды мысль прошла: если еще несколько дней это будет продолжаться, мне конец».

Чудом Попов сумел перебраться в соседний лагерь, где располагались рабочие команды.

Борис Попов: «Не помню, как я прошел мимо часового, но мне удалось попасть в этот рабочий лагерь».

Затем Попов оказался в почтовой бригаде, но спустя непродолжительное время из-за побега напарника снова оказался в лагере, но уже под Гомелем, где в ту зиму тиф косил всех подряд.

Борис Попов: «Территория была отведена, где были сложены тела, раздетые тела погибших от тифа. Вывозить из колхозников заставили только весной, когда стало уже невозможно их держать».

Как выяснил корреспондент НТВ Сергей Савин, фразу «мне просто повезло» Борис Антонович повторяет постоянно.

Борис Попов: «Один раз попал на работу до того, как группу, не помню, сколько там было человек, забрали и увели».

В тот день по доносу забрали несколько десятков человек. Они исчезли. В 1942 году Бориса Попова перебросили в Германию и определили в концлагерь для иностранных военнопленных Шталаг-4Б в качестве вспомогательного персонала. По словам ветерана, по сравнению с русскими французы и англичане жили как на курорте.

Борис Попов: «Они там и не работали и никуда не стремились, потому что каждую неделю получили посылки от Красного Креста. Их хватало на неделю».

Сигареты были главной валютой. На них Титов поспорил с французами, что Сталинград устоит, потому что по-другому быть не может. После освобождения лагеря и проверки Смерша Борис работал в Германии в комендатуре, поэтому немецкий язык помнит до сих пор. В свои 96 лет ветеран по-детски восхищен Интернетом как средством общения и очень расстроен тем, что сверстников практически не осталось.