Эрик-Эммануэль Шмитт приехал в Петербург. Накануне премьеры одноименного мюзикла он пообщался с журналистами.
Французский писатель рассказал, что главное для него — эмоции, а музыка — это и есть эмоции. Поэтому он не против, когда по его произведениям ставят оперы и мюзиклы.
Над петербургской постановкой режиссеры работали два года. Последние 12 месяцев актеры были заняты изучением языка жестов. На сцену вместе со слышащими артистами выйдут и глухонемые. Они расскажут историю больного мальчика, которому осталось жить 12 дней. Но эти последние дни превращаются для него в жизнь длиной в 120 лет.
Эрик-Эммануэль Шмитт, писатель (Франция): «Когда я впервые приехал в Россию, я был очарован тем, как русские организуют театр, как играют в нем. И есть две страны, которым я всегда отвечу да. Это Италия и Россия. У меня такое впечатление, что когда в России поднимаются на сцену, играют так, будто театр завтра сгорит. Я также пишу».
Над петербургской постановкой режиссеры работали два года. Последние 12 месяцев актеры были заняты изучением языка жестов. На сцену вместе со слышащими артистами выйдут и глухонемые. Они расскажут историю больного мальчика, которому осталось жить 12 дней. Но эти последние дни превращаются для него в жизнь длиной в 120 лет.
Эрик-Эммануэль Шмитт, писатель (Франция): «Когда я впервые приехал в Россию, я был очарован тем, как русские организуют театр, как играют в нем. И есть две страны, которым я всегда отвечу да. Это Италия и Россия. У меня такое впечатление, что когда в России поднимаются на сцену, играют так, будто театр завтра сгорит. Я также пишу».
