Гражданин России Павленский попал в парижскую психушку за поджог двери Банка Франции. Он и в России поджигал дверь приемной ФСБ. Французы поджогу сначала по-европейски умилились: конечно, это брутальный русский авангард. А потом вызвали санитаров. Где же грань между бунтарским творчеством и уголовным преступлением?
В Банке Франции подсчитывают ущерб после акции Павленского. Она была проведена на самой революционной площади Парижа — Бастилии, что не случайно. Как заявил Павленский, в свое время тюрьму Бастилию снес революционный народ, а сейчас Banque de France — сам как Бастилия, а банкиры — монархи.
О том, что Павленский хотел устроить мировой пожар революции, он рассказал судебным следователям во время допроса. Те, кого такое объяснение не устроило, направили акциониста на психиатрическую экспертизу. Павленский находился в специальном стационаре парижской полиции, там он объявил голодовку, будучи несогласным с французской карательной психиатрией.
Искусство, безусловно, должно провоцировать и возбуждать. Оно должно отражать симптомы, которые позволяют обществу эволюционировать. Но где та самая грань между перформансом и экстремизмом? А еще не забудьте про общественное отношение ко всему происходящему. Итак, Пётр Павленский — талантливый художник, провокатор или вандал?
Андрей Бартенев, художник: «Это все зависит от того, какую цель он преследует. А я не знаю, какая у него цель. Поэтому он может пойти очень далеко. Я вообще удивился, почему он не прибил свою мошонку к Эйфелевой башне. Мне кажется, был бы более звонкий эффект».
Эдуард Лимонов, писатель: «Все что угодно можно выдать за искусство. И это, конечно, огромный простор для того, чтобы в область искусства вторглись все — и маньяки, как мы видим, и авантюристы, и кто угодно».
Подробнее — в материале обозревателя НТВ Вадима Глускера.