Зачем был нужен пакт Молотова — Риббентропа

Сегодня и всю минувшую неделю в Москве во время круглых столов и на конференциях вспоминали дипломатический документ, оказавший такое влияние на судьбы мира, какое документы редко оказывают.

Ровно 70 лет назад, 23 августа 1939 года, министры иностранных дел Вячеслав Молотов и Иоахим фон Риббентроп подписали пакт, вошедший в историю под их именами. Хотя строго говоря, это не совсем верно — это был личный договор между Сталиным и Гитлером.

Суть прений этой недели такова: был ли Сталин прав, пойдя на договор с нацистами? Многие доказывают, что был, ибо пакт дал Советскому Союзу время лучше подготовиться к войне. Другие парируют: где же тогда результат этой подготовки? Ведь первые месяцы войны обернулись для СССР военной катастрофой.

А много лет трусливо скрываемое секретное приложение, растерзавшее Польшу и Прибалтику на германскую и советскую зоны, и вовсе облегчило задачу немцам. У будущих врагов появилась общая граница, и летом 1941 года все территории, отошедшие Москве, были оккупированы.

Корреспондент НТВ Антон Вольский разворошил архивы.

70 лет назад стены Кремля в первый и единственный раз услышали «Хайль Гитлер!» После подписания договора на торжественном приеме Сталин поднял тост за столь любимого всеми немцами фюрера. Немецкий министр вскинул руку и ответил привычным приветствием. Наступила мертвая тишина.

В тот вечер все были в прекрасном настроении, и каждый был уверен, что надул своего партнера по переговорам. Сталин, по воспоминаниям, воскликнул: «Обманул Гитлера!», а Гитлер чуть позже радовался, что теперь-то Советы у него в руках.

Фюрер хотел завоевать Польшу, что и сделал через неделю. Но он боялся заступничества Москвы, ведь у советской армии тогда было численное преимущество во всех видах вооружений. Германия продавливала соглашение о ненападении все лето, обещая Сталину полмира.

Сергей Кудряшов, шеф-редактор «Вестника архива президента РФ»: «Гитлер даже предложил Сталину значительно больше, чем советское руководство хотело: Варшавское и Люблинское воеводство. То есть Советскому Союзу могла отойти треть Польши. Сталин вначале согласился, а через два дня передумал и сказал, что заберет только исконно славянские территории».

Карту Европы перекроили сразу после подписания Договора о ненападении, но эту часть соглашения тут же засекретили. 50 лет советские историки утверждали, что никакого дополнительного протокола подписано не было и Сталин не участвовал в разделе Польши.

Матиас Уль, историк: «Немецкая сторона этого никогда не отрицала и даже использовала этот аргумент в Нюрнбергском процессе, чтобы показать, мол, не вся вина лежит на них. Но это, конечно, не подействовало. В германской истории это был давно известный факт».

Рассекреченные архивы показывают, что Сталин сам рисовал границу. Потом, войдя в азарт, расписался на будущей советской территории так, что его подпись протянулась от польского Радома до в то время польского же Ровно.

Сергей Кудряшов, шеф-редактор «Вестника архива президента РФ»: «Известен даже анекдотичный случай. Риббентроп просил увеличить границы в пользу Германии, потому что он хотел в лесах охотиться на оленей. И Сталин своей рукой ему тут подрисовал. Взамен граница была исправлена в другом случае в пользу Советского Союза».

Выгода Гитлера от этого соглашения очевидна, и тут у историков вопросов не возникает. Он добился, чего хотел — СССР не стал союзником Англии и Франции, даже присоединился вначале к захвату Польши. А вот мотивы Сталина и по сей день вызывают споры.

Вячеслав Никонов: «Как говорил мой дед Вячеслав Молотов, подписавший этот договор: „Если бы тогда, в августе 39-го, мы не получили двухлетнюю передышку, мы бы никогда не выиграли Вторую мировую войну. Ее исход мог бы быть совсем другой, причем не только для Советского Союза, но и для всего остального мира“».

Договор помог отсрочить войну — такова официальная версия советской и российской науки. Однако есть мнение, что, заключив мир, Сталин сам готовился напасть на Гитлера, считая, что начавшаяся война ослабит как Германию, так и Англию с Францией. И тогда империализму не устоять против Красной армии.

Вячеслав Молотов, нарком иностранных дел (архив): «Мы должны быть на чеку в отношении тех, кто видит для себя выгоду в плохих отношениях между Советским Союзом и Германией».

Для простых советских граждан пакт Молотова — Риббентропа явился неожиданностью. Только накануне подписания ТАСС сообщил, что пришло время наладить отношения с Германией.

«Произошедший по этому вопросу обмен мнениями между правительствами Германии и СССР установил наличие желания обеих сторон разрядить напряженность в политических отношениях между ними, устранить угрозу войны и заключить пакт о ненападении», — говорилось в сообщении.

И это после того, как тысячи советских добровольцев, по призыву советской пропаганды, отправились воевать против фашизма в Испании. После того, как сотни красноармейцев погибли при боях на озере Хасан и Халхин-Гол с армией Японии, ближайшего союзника Германии.

23 августа — черный день в календарях Литвы, Латвии и Эстонии. Там этот договор считают началом советской оккупации.

Валтерс Нолендорфс, сотрудник музея оккупации Латвии: «Планы обоих режимов были агрессивными, и обе державы ни с чем не считались, особенно с суверенитетом и независимостью стран, которые располагались между ними».

Договор о ненападении между СССР и Германией без сомнений предопределил ход Второй мировой. Но сегодня, 70 лет спустя, согласно проведенному недавно опросу, треть россиян ничего о нем и не слышали.